Читать «Беглецы» онлайн - страница 201

— Теперь я чувствую, что это твоя рука, — говорит она. — Роланд никогда бы не дотронулся до меня так нежно.

Коннор улыбается в ответ, а Риса переводит взгляд на изображение акулы, вытатуированное на запястье. Теперь жутковатая картинка ее уже не пугает, потому что в акулу вселилась душа мальчика. Хотя нет, уже не мальчика — мужчины.

68. Лев

Неподалеку от больницы, в федеральном дисциплинарно-исправительном центре, в специально оборудованной камере содержат другого мальчика — Леви Иедидию Калдера. Стены камеры обиты мягким материалом. Вход закрывает стальная, рассчитанная на противостояние взрыву дверь толщиной семь с половиной сантиметров. В комнате поддерживается постоянная температура пятнадцать градусов по Цельсию, чтобы тело Льва не перегревалось. Льву не холодно, наоборот, он страдает от жары, потому что завернут в несколько слоев жаростойкой изоляции. Он похож на мумию, подвешенную в воздухе, но, в отличие от мумии, его руки не сложены на груди, а разведены и привязаны к разным концам балки, чтобы он не мог хлопнуть в ладоши. Лев утешает себя мыслью, что полицейские не знали, что лучше: распять его или мумифицировать, поэтому решили пойти на компромисс и сделать то и другое сразу. В таком положении он не может ни хлопнуть в ладоши, ни упасть, словом, как-нибудь случайно взорвать себя. А если ему это все-таки как-нибудь удастся, то камера, в которой его держат, воспрепятствует выходу взрыва наружу.

Льву четыре раза делали переливание крови. Сколько еще времени потребуется, чтобы смертельно опасное вещество исчезло из кровеносной системы, ему не говорят. Его вообще преднамеренно держат в неведении относительно всего. Агентам ФБР, постоянно допрашивающим его, не интересно что-то рассказывать: их гораздо больше интересует, что им может рассказать Лев.

Ему выделили адвоката, избравшего в качестве техники защиты признание невменяемости. По его словам, быть невменяемым хорошо. Льву так не кажется, и он постоянно твердит, что в своем уме, и о невменяемости не может быть и речи, хотя в глубине души особой уверенности в этом не испытывает.

Дверь камеры открывается. Лев ожидает увидеть очередного агента, пришедшего, чтобы провести допрос, но посетитель пришел с иной целью. Лев даже не сразу узнает его — главным образом потому, что на нем нет обычного пасторского одеяния. Посетитель одет в джинсы и полосатую рубашку на пуговицах.

— Доброе утро, Лев.

— Пастор Дэн?

Массивная дверь захлопывается за спиной священника совершенно бесшумно: мягкая обивка на стенах поглощает все звуки. Пастор Дэн потирает руки от холода. Могли бы сказать ему, чтобы взял с собой куртку, думает Лев.

— С тобой хорошо обращаются? — спрашивает пастор Дэн.

— Да, — шутливо отвечает Лев. — Если ты взрывоопасен, никто тебя не ударит, и это хорошо.

Пастор Дэн встречает шутку сдержанным смехом, после чего наступает неловкое молчание. Пастор заставляет себя посмотреть Льву в глаза.