Читать «Легкомыслие» онлайн - страница 71

– Да, для «А два» придется покупать новое зеркало, чтобы помещаться.

– Если бы только зеркало, новую кровать, спальню, женщину… новую, – сделал Герман еще глоток коньяка. Мысли его бежали впереди, в то время как телу уже хотелось растянуться где-нибудь, на диване.

Вдруг я понял, я увидел себя зрителем, Сашу – драмой, отношения – комедией. Женщина – это всегда проблема, это всегда вопрос, мужчина – ответ, она ищет ответственного.

Женщина – любовь, пусть даже безответная, мужчина – флирт, он боится, что кто-то потревожит его одиночество и тому придется убираться подальше от понаехавших детей. Одиночество всегда было против толпы, пусть даже маленькой, семейной, домашней.

Психо 30

На улице шел снег. Он шел так же медленно, как и я, чтобы потом лечь. И смотреть на звезды. Он с земли – на небе, я с дивана – на экране. И чтобы никто не трогал, не лепил из меня жену. Если муж – снеговик с морковкой, все равно из меня ничего не выйдет, кроме снежной бабы. Поставит диагноз: «Холодная ты». «Да, холодная, если некому согреть».

Раньше я тоже считала, что мой мужчина должен быть непременно красивым, но со временем поняла, что красота в мужчинах не самое главное, точнее сказать, совсем не главное, между нами говоря – недостаток.

Сидит такой в голове, берет, читает тексты моих ролей, ничего ему не нравится, комкает и бросает, комкает и бросает. Когда текст совсем не лез в голову, чтобы вжиться в роль, я записывала его на обоях в своей комнате, и определенно начинались изменения в жизни, потому что каждый день я упиралась в него до тех пор, пока он не становился моей вегетативной системой Станиславского, до тех пор пока он не начинал течь внутри меня, звучать во мне. Новая роль – новые обои. Меня все время волновал вопрос, как они создаются, тексты… Некоторые калечат, другие – лечат.

«Судя по почерку, она очень разборчива». Герман перекинул очередной «А четыре» в конец сочинения.

– Нет, я не палач, не лекарь человеческих душ. Я скорее музыкант.

– Где-то я это сегодня уже слышала, про музыканта, к которому сбежала Виктория.

– Клянусь, это случилось интуитивно. Я не занимаюсь чужими душами, я работаю исключительно со словами. И в отличие от артистов играю то, что меня волнует. Текст – это оркестр, писатель – дирижер. Очень важно научить их играть громче, тише и главное – по месту, чтобы они звучали. Мелодии этого оркестра зачастую совпадают с мотивами читателя. Я попадаю в цель интуитивно, как только что. Потом они ходят и напевают.

– Я вообще современное читаю с трудом, отдает пластмассой.

– Скорее деревом, по аналогии с рублем. И валюта эта на сегодняшний день нестабильна, она находится в постоянной стагнации. Курс ее определяется спросом, романы выходят от авторов со скоростью ежемесячных журналов. Все это напоминает осень, листопад, в котором можно пошуршать желтой прессой.

– Да, но у них же находятся читатели?

– Они – самые главные редакторы.

– В смысле?

– Если у писателя есть имя, точнее сказать, его имя уже стало брендом, то до текста в издательстве нет никому дела. Самое большее – его прочтет художник, потому что ему надо сделать обложку. Как-то она должна соответствовать теме. Дальше вся надежда на читателя, который ответственнее всех подходит к своей обязанности. Он обязательно купит новую книгу или посмотрит новый фильм. Разве в театре не так?