Читать «Двуглавый орел» онлайн - страница 114
Джон Биггинс
Наследник сочувственно выслушал, кивая и повторяя: "да, да". Похоже, выражение озабоченности отпечаталось на его лице еще в материнской утробе. Он подвел итог разговору, заметив, что, по его мнению, была совершена несправедливость, затем пожал мне руку на прощание и перешел к цугфюреру Тотту.
Я знал — отныне и до конца моих дней командный состав габсбургской армии будет относиться ко мне с подозрением. Обращение через голову непосредственного начальника и жалоба его руководителю — едва ли не самое отвратительное преступление против негласных законов воинской службы.
Иногда так можно поступить, но лишь в самой тяжёлой, экстремальной ситуации и с пониманием, что к жалобщику до конца жизни будут относиться недоверчиво. И вот я, младший морской офицер, совершил самое грубое нарушение приличий, обратившись к человеку, столь близкому к вершине. Вряд ли я мог бы совершить более возмутительный поступок, разве что пожаловаться самому императору.
И причем пожаловался совершенно напрасно — из своего опыта общения с членами королевской семьи я прекрасно знал, что он, вероятно, тут же забыл об этом.
Престолонаследник много говорил с Тоттом на венгерском. Позже я спросил его на латыни о том, что сказал эрцгерцог. Тотт ответил, что не имеет ни малейшего представления — он думал, что наследник пытался говорить на венгерском, но совсем не был в этом уверен.
Но, по крайней мере, в этот день на мрачной маленькой площади Хайденшафта было и кое-что яркое. В приказах по поводу встречи говорилось, что мы можем привести с собой членов семьи. Что ж, ближайшие члены моей семьи находились в Вене.
Но не у цугфюрера Тотта — вместе с ним пришла его словенская подруга, очаровательная Магдалена. Она прекрасно выглядела в своей праздничной национальной одежде — лучшее платье, корсаж со шнуровкой, да ещё кружевная шляпка на голове и цветные ленты в волосах.
В предписании говорилось: "Женщины в нарядной одежде или национальных костюмах", и глядя на неё, я искренне радовался, что она выбрала последнее, получился восхитительный всплеск радости и цвета посреди однообразия серой военной формы, как зимородок посреди стаи городских воробьёв. Позже ее представили эрцгерцогу, и, сделав самый изящный реверанс, она разумно и уверенно ответила по-немецки на его вопросы.
Эрцгерцог перешёл к кому-то другому, а его место немедленно занял долговязый и аристократичный молодой адъютант с похожими на зубную щётку усами и дурацкой ухмылкой — главный штабсгауптман, князь фон-и-цу Штайер-Вюрмишгартен и Ротенфелс или что-то вроде того.
Он полностью проигнорировал Тотта, вынужденного стоять перед ним навытяжку, как рядовой. Однако, похоже, заинтересовался юной Магдаленой, даже предложил повезти её на прогулку в своём автомобиле, а после — может быть, лёгкий ужин, он знает один отель в Марбурге?
Я наблюдал, затаив дыхание — нападение на офицера в военное время каралось смертной казнью. Но мне не стоило беспокоиться — Магдалена любезно улыбнулась и звонким голосом объявила: