Читать «Двуглавый орел» онлайн - страница 113

Итак, мы вымылись, побрились и привели себя в порядок. Потом мы с Тоттом уселись в штабную машину и направились на городскую площадь Хайденшафта, где нас представят будущему императору, когда он будет принимать почётный караул. Чтобы поприветствовать эрцгерцога и его свиту, на маленькой площади собралась изрядная толпа.

Когда он в своём серо-зелёном Даймлере подъехал к нам, я впервые как следует разглядел человека, который, несомненно, скоро должен стать нашим правителем. Хрупкий молодой человек с миловидным, хотя и слабовольным лицом, в военном кителе — австрийская полевая форма "Карлблузе", его фирменный знак, позже широко подхваченный многими членами кайзеровской фамилии как признак благосклонности к фронтовым офицерам. Однако, когда мне удалось разглядеть его поближе, я заметил, что форма отлично скроена и пошита из гораздо лучшей ткани, чем наша.

Молодой эрцгерцог пожал мне руку — странное рукопожатие ладонью вниз, которому меня заранее обучил адьютант. Для этого мне пришлось протягивать свою руку ладонью вверх, словно выпрашивая чаевые. Он задавал обычные незначительные вопросы — как давно я в офицерском звании, откуда родом и тому подобные.

Потом он расспросил меня о подробностях атаки на итальянский дирижабль, а также о нашем вчерашнем подвиге — приземлении на линии фронта для поисков деталей рации. Должен признать, я умолчал о некоторых событиях — вроде того, как мы обыскивали разлагающейся труп, отчаянно пытаясь найти противогаз.

Я полагал, что членов императорского дома ограждают от ужасных реалий жизни и смерти в окопах даже более, чем широкую публику, и чувствовал, что он посчитал бы эту историю — как и убийственные подвиги оберлейтенанта Фримла — слишком огорчительной и невыносимой.

Однако я постарался не забыть побольше рассказать о мужестве и смекалке Тотта, выбросившего ручную гранату из воронки, исключив упоминание о том, что гранату бросили с нашей стороны.

Престолонаследник поинтересовался, почему я оставил службу на подлодке ради авиации. Я, со своей стороны, готовился выдать ожидаемые ответы: искал еще более опасный способ послужить во славу благородного дома Австрии, и так далее и тому подобное. Но потом вдруг подумал, а почему я должен это говорить? Может, у меня случилось сотрясение мозга во время вчерашнего артобстрела, но в голову закралась дикая мысль: почему бы для разнообразия не сказать ему правду?

В нашей почтенной монархии лжи и полуправды было более чем достаточно, подумал я, и более чем достаточно придворных холуев, чтобы фильтровать реальность. И кто больше нуждается в правде, чем этот молодой человек, во власти которого вскоре окажутся пятьдесят пять миллионов человек?

Итак, я сказал, что пошёл в авиацию не по собственной воле, а по воле начальства, чтобы оно выкрутилось из ситуации с затонувшей немецкой подлодкой; и хоть я и не возражал рисковать каждый день своей шкурой в качестве офицера-наблюдателя австро-венгерских ВВС, но считал, что мои таланты больше пригодятся на море.