Читать «Двуглавый орел» онлайн - страница 100

Я знал о радиоустановках достаточно, чтобы понимать — эти лампы действительно представляют интерес для вражеской военной разведки, так что я подобрал их и побежал обратно к "Ллойду". Он был наготове, двигатель молотил на холостом ходу. Едва я добрался до аэроплана, на краю поля появились первые итальянские солдаты. Они закричали, потом стали стрелять.

Задыхаясь и в замешательстве забыв про страх, я быстро взвёл пулемёт Шварцлозе и дал пару очередей, удерживая их на расстоянии, пока Тотт разворачивал по ветру нос аэроплана и давил на рычаг газа.

Пока мы в болтанке набирали высоту, вокруг свистели пули. Вопреки всем ожиданиям, нам удалось это сделать — мы нашли остатки рации и подобрали достаточно обломков, чтобы убедить самого упертого офицера контрразведки — эта штуковина разбилась вдребезги, никто и никогда не сможет определить, как она работала.

Вскоре выяснилось, что это была самая простая часть нашей затеи. Едва мы поднялись в воздух и направились к Лисертским болотам, как итальянская зенитная артиллерия снова взяла нас на прицел. На этот раз они не намеревались позволить нам вырваться.

Мы пролетели над разбитыми, лишёнными крыш зданиями Монфальконе, направляясь к краю плато Карсо, в безопасное место — к нашим рубежам среди холмов к северо-востоку от города. Вокруг рвались снаряды. Потом случилось неизбежное— вспышка и сильный оглушительный удар в правый борт, что-то врезалось мне в плечо.

Когда я пришёл в себя, а Тотт снова выровнял аэроплан, я увидел, что нижнее правое крыло раздроблено и превратилось в клубок планок и лохмотьев обшивки. Кроме того, фюзеляж и крылья изрешечены осколками снаряда. Один из осколков, как я позже узнал, прошёл через плечо моей лётной куртки и слегка задел кожу под ней, оставив слабый коричневый след от ожога, который у меня остался и по сей день.

Но это еще не самое худшее — двигатель захлебывался, пар и кипящая вода с шипением вырывались из радиатора над верхним крылом. Мы уворачивались от обжигающих брызг, а Тотт изо всех сил пытался удержать аэроплан в воздухе. Мы теряли высоту, а впереди на нас надвигался голый и низкий известняковый хребет мышиного цвета. Камни были испещрены воронками от снарядов и покрыты тёмными полосами проволочных заграждений.

Мы приближались к печально известному горному кряжу Швиньяк. Этот Швиньяк, на словенском — что-то вроде "Холм-свинья", и в самом деле изрядно походил на спящую свинью. Вряд ли он мог кого-нибудь заинтересовать перед войной — просто пустынный, разрушающийся известняковый хребет, такой же, как сотни других гребней на плато Карсо— унылая куча камней, да кустарник, едва способный обеспечить пропитание стаду тощих коз.

Но с начала 1916 года за это место шли самые ожесточенные бои на австро-итальянском фронте, его постоянно бомбардировали и перезахватывали, и линия фронта перемещалась вверх-вниз по пустынным склонам.