Читать «„Акацуки“ перед Порт-Артуром (из дневника японского морского офицера)» онлайн - страница 31

Нам привезли целую массу зарядов, и сам пароход представляет, на мой взгляд, какую-то адскую машину. Все его дно заполнено камнями и цементом, а сверху налит керосин и другие горючие составы – смесь, придуманная на верфи. Предполагается, что, когда судно пойдет ко дну, эта воспламеняющаяся смесь всплывет на поверхность воды и будет поджигать все окружающее -что именно, этого никто не знает. Керосин-то, конечно, будет гореть при условии, что мы сами, а не неприятель, пустим пароход ко дну. Как только судно достигнет указанного места, я подожгу патроны, некоторые посредством электричества, некоторые просто при помощи фитиля. За минуту перед этим все вентили в дне судна будут открыты, а затем – спасайся, кто может! Мы сегодня целый день репетировали, и я думаю, что на дно-то мы его пустим: взрывчатых веществ, лежащих на дне, было бы достаточно и для броненосца. Что касается последнего акта, а именно спасения, то в нем я сильно сомневаюсь. Я прикажу надеть каждому из матросов спасательный нагрудник, а к корме привяжем лодку. Вот все, что можно сделать. Может быть, миноносцы сослужат нам такую же службу, какую сослужил «Акацуки» при первой попытке запереть проход.

Завтра рано утром мы выходим в количестве четырех пароходов и шести торпедных судов. Один из крейсеров эскадры передаст нам распоряжение адмирала. Того думает в то же утро произвести бомбардировку. Сейчас мы получили планы прохода, и там уже нарисованы наши пароходы в тех местах, где мы должны их потопить. Признаюсь, на бумаге это выходит очень просто. Мне пришло в голову передать кому-нибудь мой дневник, так я уверен в том, что останусь ли я жив или нет, а тонуть во всяком случае придется. Я отдам его командиру ’Миджано», когда он пойдет за углем в Сасебо, он отдаст его по принадлежности. Итак, мои распоряжения о земном имуществе сделаны.

Сасебо, 30-го марта 1904 г.

Неужели я снова здесь? Не думалось мне, что я когда-нибудь открою эту старую тетрадь. Она может радоваться; то, что я вношу в нее, случается не каждый день. Неизвестно, что предстоит еще впереди, а поэтому я спешу записать мое последнее приключение. Эго ведь далеко не шутка – быть во время войны командиром миноносного судна или распоряжаться потоплением парохода. Я давно не глядел в зеркало и когда случайно увидел свое отражение, то испугался. Я никогда не отличался красотой, но теперь я выгляжу морщинистым, исхудавшим. Платье стало мне так широко, что висит как на скелете, а все кости ноют от ревматизма. Ах, хоть бы стало потеплее! Я далеко не изнежен, моя команда тоже, но жизнь на миноносце зимою, при плохом питании и без малейшего удобства, не в состоянии долго выдерживать ни один из нас. С ног валит. К тому же суда все более и более протекают, дождь, снег и волны проникают сквозь палубу в каюты, и ни у меня, ни у матросов не найдешь сухого уголка. Все это я только что испытал на борту «Сазанами». Путешествие, действительно ,было ужасно, но я должен быть благодарен этому судну за спасение; без него я бы, наверное, утонул, а в воде кроме того, что мокро, еще и холодно – два обстоятельства, которых я не переношу. Наше предприятие, конечно, опять не удалось. Я постараюсь передать мои воспоминания о происшедшем, то есть о некоторых деталях всего происшедшего, именно о том, что я лично видел; об остальном же я расскажу со слов командира «Сазанами».