Читать «Я весь отдался северу» онлайн - страница 3

Пришел старик Прокопий, муж Маланьи. От чаю отказался. Долго сидел молча, ждал от меня другого угощенья. Не вытерпел -- заговорил: -- Ты что не наливаешь-то? -- У меня водки нет.

-- Ну как так нет? У нас таких людей не бывало, приезжих. С Большой Земли с водкой приезжают. Налей, я что хоть дам. Все нутро в огне. -- Понимаю, да нет у меня водки. -- Налей стакан. Я тебе песца дам. Шкуру медведя дам, гольцов дам, денег дам.

Старик достал золотую монету, протягивает мне. -- Возьми, только налей стакан. -- Нет у меня водки. Сам не пью и не взял с собой. Обиделся старик, поднялся и ушел не прощаясь. Дня через три я пришел к старикам. Мне хотелось побывать на птичьем базаре.

Прокопий уже поправился после похмелья. Лечился кислой капустой. Посмотрел хитро и спросил: -- А ты что заплатишь?

Все, что у меня было, мало могло соблазнить старика. Были у меня деньги -- пять серебряных рублей. Я не собирался что-либо покупать на Новой Земле. Решил отдать три рубля. Два останутся на питание в дороге до Архангельска.

Достал три рубля, протянул Прокопию. -- Вот возьми деньги и свези меня. Взял старик монеты, положил в рот, причмокнул и вынул. -- Не сладко. Положил монеты на колено. -- Не тепло.

Прокопий сел на три серебряных рубля, поуминался на стуле.

-- Не мягко. На что мне они? Возьми себе. А на птичий базар я и так свезу.

Явилась мысль -- если бы серебряных рублей у меня было много, очень много, я был бы только сторожем: ни сесть, ни съесть, ни одеться, ни укрыться.

Через два года я второй раз приехал на Новую Землю. Старик Прокопий, здороваясь, погладил меня по лицу. В этом была большая ласка, выражение большой радости,-- во мне не было протеста. Старик говорил:

-- Не только сердце обрадовалось, глазам весело, что ты приехал.

Мне подарили тобоки (полупимы),--их приготовили, чтобы послать мне в Архангельск. -- За что подарок мне? И за что так встречаете? -- За то, что ты не винопродавец...

На птичий базар я попал. Для этого не понадобилось ни денег, ни водки. Непуганые птицы не понимали опасности, спокойно сидели на гнездах. Я протянул руку. Гагарка не улетела, она прижалась к руке.

Я не охотник. Успехи моих спутников, бивших птиц на корм собакам, меня не радовали.

На одном птичьем базаре я видел полярную сову. Сова медленно рвала гагарку. Остальные спокойно сидели на гнездах: их много, и опасность быть съеденными не очень велика.

Много раз пришлось побывать на Новой Земле с 1905 года до 1945 года. На птичий базар больше не ездил. Если бы можно было побыть на острове среди птиц без охотни ков, без сборщиков яиц!

травы Цветы и травы засветились, как самоцветы. Свет над ними переливался широкими розовыми радугами И тишина казалась светящейся, как все кругом.

На крутом берегу над морем сидел молодой ненец и что-то пел. Ненец слышал, что я подхожу, но не обернулся, не перестал петь. Он мне доверял. Я сел рядом. Море перед нами золотилось переливчато.

Песня ненца не мешала тишине, казалось -- свет и в песне.

Я долго слушал и спросил: -- Скажи, о чем ты поешь? - Так, пою о том, что вижу. -- Скажи мне русскими словами, о чем поешь! -- Ладно, скажу, слушай.