Читать «Юрий Тынянов. Сочинения в трех томах. Том 3» онлайн - страница 217

Куницын впервые видел его в таком расположении.

— Я на них между делом посматривал, —сказал Малиновский, — некрепки дома у них, а теперь и этот валится.

И они поглядели на лицей с темными окнами, который казался бы в этот час нежилым, если бы не фонарик, светившийся желтым светом.

Вдруг Куницын сказал ему решительно:

— Без вас ехать нельзя, а вам оставаться негде.

— Силы мои уже не те и даром ушли, — сказал директор тихонько, — мне самому утешение нужно. Нет его. Разом открылись все прикровенные язвы — казнокрадство, мародерство, — точно во вражеском лагере. Все на поток и разграбление. Смолянин, мой знакомец, пишет мне: барон Аш, губернатор, принимает возами, и возы запрудили площадь. Не пройти, не проехать. На две стороны кто может воевать? Государь неспособен. Содержание вельмож, прелюбодеяние затмили его.

Ночь была черная, словно за директорским садиком — тут же, сразу начиналась пустыня. Он похрустел пальцами и посмотрел на Куницына, вопрошая.

— Паче всего опасаются рекрут,—сказал он, разводя руками, — не хотят верить в достоинство россиянина и думают, что страх — главное его побуждение.

Куницын, бледнея, молчал, и директор вдруг остановился.

— Я верю, — сказал он вдруг с каким-то негодованием, — и не только в Витгенштейна, который точно превосходный генерал, айв земледельца, в казака, в по-ревнование его и удальство. Мы-то черты сего духа знаем, и самое раболепствование, все искажающее, его не уничтожило. Враг не знает.

Он перевел дух.

— Все может случиться, — сказал он, стихая, — но россиянин докажет свое достоинство, и ему наконец поверят и враги и свои. Иначе жизнь была бы мне в тягость.: Поверят, — и рабство отменится, отпадет, как короста. Вы тогда в три года русской земли не узнаете. Дело мое — земледелие, мануфактура, а не профессорство собственно, не директорство.

И он усмехнулся. '

— Все это, правда, одно смешное мечтание, когда враг уже около Смоленска. Но расстаться с надеждою — значит расстаться и с жизнью. Я из гордости сохраняю всю силу рассуждения. Беда с Разумовским: распоряжение его о переводе преждевременно, боюсь, как бы не разгласилось. Я уж с ним приустал.

,И они расстались.

— Решительного ответа сейчас не прошу, — сказал он Куницыну, — но прошу вас пока не оставить малых сих и понемногу, приучиться заменять меня. Главное — надлежит нам стараться, чтоб воспитанники и не догадывались, что все нарушено.

3

На карте, которая была приколочена гвоздиками в зале, Калинин красным карандашом медленно и верно обозначил рукою каллиграфа движение войск, — и толстая красная черта поползла со скоростью вверх; он долго' Стоял перед картою.

Грузный, неподвижный, без всякого выражения на лице, он каждый день отмечал на ней движение войск и на этот раз был поражен ее видом. Он внимательно смотрел на нее — и оглядел всю. Пущин, Малиновский, Пушкин подошли. .