Читать «Юность Жаботинского» онлайн - страница 58

Вам не кажется, что в этих строках куда больше глубинных чувств, чем в бравых мемуарах о любви к начальнику тюрьмы, жандармам и стражникам?

Если вы ночь за ночью, не зная окончательного срока своего заключения, лежите в тесной камере с зарешеченным окном, – о, вы не станете испытывать теплых чувств к тюремщикам, которые заперли вас наедине с парашей. По ночам в тюремных одиночках время течет куда медленней, чем на воле. Ерзая на соломенном тюфяке, вы будете либо обдумывать, как и что вы напишете, едва (и если) выйдете на свободу, либо вспоминать свои статьи в итальянской прессе – были там сведения, «порочащие государство», или не были? Конечно, были! Ладно, если бы только в статье о студентах вы написали: «В России вообще нечем дышать…» Но в следующей, опубликованной в той же «Аванти», – о Николае Втором: «Слабовольный, нерешительный, неспособный к живому чувству, под пагубным влиянием своих советчиков он совершил шаги, отмеченные крайней реакционностью. Замял дело о ходынской катастрофе. Петицию о свободе печати, присланную ему группой петербургских ученых и литераторов, переадресовал тем же министрам, против которых она была направлена. Не допустил выявления и наказания виновных в крупном деле о мошенничестве и казнокрадстве…»

Да что вспоминать какие-то фразы! Вся статья была антицарской, с цитатами из нравоучительных писем царю опального Льва Толстого. За это могут и в Сибирь сослать… Правда, и Джузеппе Гарибальди сидел в тюрьмах и ссылках. Но то были все-таки итальянские тюрьмы и ссылки на итальянские острова…