Читать «Юность Жаботинского» онлайн - страница 130
Эдуард Владимирович Тополь
Он очень забавно рассказал эту чепуху. Снова ли зарумянились Нюра и Нюта, уже не было видно: быстро темнела ночь, пока еще безлунная. Только звезды светили так, что гладкая вода, полная фосфора, при каждом всплеске весла рассыпалась гроздьями хрустального бисера.
Следующим рассказчиком был Зеэв.
– Я расскажу не ерунду, а правду, – объявил он. – Когда я был в третьем классе, потрясающее впечатление произвели на меня и товарищей две строчки из оды Антиоха Кантемира «Уме недозрелый»:
Но аудитория не поверила в Луканию, Зеэв стал обиженно показывать им пальцем в ту сторону, где ночь сокрыла берег Ланжерона, и божился, что и теперь еще может найти ту долину и даже предъявить уцелевшие огрызки крепости…
Вдруг Маруся откликнулась:
– Покажете мне? Еще сегодня ночью, на обратном пути? Я домой пойду с вами.
После этого была очередь Самойло рассказывать, и он внес свою повинность скупо и кратко:
– Жила была одна девушка, и постоянно любила играть с огнем, вот и кончилось тем, что обожглась ужасно больно. Всё.
Даже при свете звезд Зеэв разобрал, что Маруся высунула ему язык. И тут же вскочила, стала во весь рост на носу закачавшейся лодки и заявила:
– Теперь я. Жила-была одна девушка и любила играть с водою, и однажды была чудесная ночь на море, и она решила купаться прямо с лодки. Мальчики, не сметь оглядываться! Самойло, убирайся с кормы и сядь спиною.
– Вы… не простудитесь? – робко спросила Нюра, мать Нюты, а больше никто ничего не сказал, даже Самойло молча пересел и закурил папиросу.
Зеэв сидел на передней перекладине, ближе всех к носу плоскодонки, прямо над ним зашуршал батист ее платья, и было это почему-то так возбудительно, что пришлось ему закусить губу и сжать руками колени от невнятной дрожи где-то в душе и очень внятного возбуждения в чреслах. Конечно, теперь, в нашем веке, ни одного юношу это бы не взволновало, он сидел бы спиной к девушке и спокойно давал ей советы, как удачнее прыгнуть в воду, но тогда было другое время. Студент-белоподкладочник, сидевший с ним рядом, вдруг запел «Из-за острова на стрежень…»: бессознательно захотел заглушить шорох ее платья. И молчали Нюра и Нюта, только ближе прильнули друг к дружке, словно Марусина дерзость и с них срывала какие-то невидимые чадры.
– Аддио навсегда! – крикнула Маруся, и Зеэва обдало брызгами, а вдоль лодки с обеих сторон побежали бриллиантовые гребни.
Слышно было, что она уплывает по-мужски, наразмашку, и по ровным ударам ладоней можно было сосчитать, сколько она отплыла. Десять шагов – пятнадцать – двадцать пять.