Читать «Элеонора Дузе» онлайн - страница 8
Ольга Синьорелли
дцать лет, она впервые выступила в амплуа первой актрисы. Ее мать
переходила из больницы в больницу, сраженная недугом, который
свел ее в могилу. Элеоноре же приходилось играть и в «Найденышо
святой Марии» Джакометти25 и в других романтических драмах. Впо¬
следствии она с грустью вспоминала вечный страх, вызванный огром¬
ной ответственностью. Ее мучило чувство голода, который иногда
удавалось хоть немного утолить тарелкой больничного супа, припря¬
танного матерыо, или цикорием, собранным в поле семнадцатилет¬
ним «первым актером» Карло Розаспина 26.
Когда же Дузе заговаривала об Альбиссоле, то в ее голосе начи¬
нало звучать нечто похожее на ностальгию. Там труппа пробыла до¬
вольно долго. Каждый вечер играли в маленьком зале, битком на¬
битом народом, по большей части рыбаками, людьми сердечными и
щедрыми. Они в избытке снабжали артистов рыбой, и это было как
бы некоторым вознаграждением за многие месяцы тяжелой голодов¬
ки. Элеонора должна была каждое утро подметать зал, что вызывало
у нее жестокий кашель. «Как я кашляла!..» — вспоминала она впо¬
следствии со смущенной улыбкой.
«Пусть настоящее тебя не волнует. Я за тебя спокоен. Недаром,
едва ты появилась на свет, солдаты уже отдавали тебе честь и брали
ружья на караул»,— порой подбадривал ее отец. Грубость окружав¬
шего ее мира не могла изменить ее натуру. Упрямая, замкнувшаяся в
себе, она сохраняла душевную чистоту и цельность. По словам Ра¬
зи 27, «взгляд ее иногда бесцельно блуждал в пространстве, а иногда,
наоборот, она пристально вглядывалась в какую-то точку прямо перед
собой или поднимала глаза вверх, словно ожидая появления чего-то
другого, нового, что уже предчувствовала» *.
И предчувствие ее сбылось.
«Какая to была весна! — рассказывает Фоскарпыа в романе
Д’Аннунцио «Огонь».— Стоял март. Рано утром, прихватив кусок хле¬
ба, я уходила в поля. Я брела наудачу, не выбирая пути. Целью моих
прогулок были статуи. Я переходила от одной статуи к другой, оста¬
навливалась перед каждой, будто и в самом деле пришла к ним в го¬
сти. Некоторые из них казались мне прекрасными, и я пыталась по¬
дражать их позам, жестам. Но дольше всего я стояла возле изуродо¬
ванных, искалеченных статуй, словно в невольном порыве стараясь
утешить их...».
«В ту весну,—продолжает свой рассказ Фоскарина,—майским ве¬
чером через Порта дель Палио мы въехали в Верону. Задыхаясь от
тревожного волнения, я прижимала к сердцу тетрадку, куда своей
рукой переписала роль Джульетты, и повторяла про себя первые сло¬
ва, с которыми она выходит на сцену: «Кто зовет меня? Вот я. Что вам
угодно?»
Элеоноре было четырнадцать лет, столько же, сколько Джульетте,
и мало-помалу ей стало казаться, что ее собственная судьба сливает¬
ся с судьбой этой девочки, память о которой будет жить вечно.
И снова Фоскарина.
«...На каждом перекрестке мне чудилось, что вот-вот из-за угла
покажется кортеж, сопровождающий катафалк, покрытый белыми
розами. Увидев Арки Скалигеров28 за железной вязыо кованой ре¬
шетки, я закричала матери:
— Вот гробница Джульетты! — и зарыдала.