Читать «Элеонора Дузе» онлайн - страница 10

металось что-то красное и черное, дым и плам-я. А мое лицо, наверное,

было покрыто смертельной бледностью.

С тех пор никакой рев восторженного партера, никакие крики, ни¬

какой триумф никогда не приносил мне упоения и полноты чувств

того великого часа».

Именно в том незабываемом спектакле, вдохновленная истинной

поэзией, интуитивно почувствовала юная Элеонора поэтическую тра¬

гичность образа и, полностью слившись с ним, познала то удивитель¬

ное состояние постижения прекрасного, которое возносит к верши¬

нам творчества, н передала свое чувство публике. Именно в тот вечер

ей открылась тайна предначертанного ей пути.

Кроме искренности и непосредственности, которые были свойст¬

венны актрисе на протяжении всей жизни, у нее проявился подлин¬

но режиссерский талант, ибо как иначе можно расценить ее гениаль¬

ную и исполненную поэтичности находку, своеобразно воплотившую¬

ся в столь выразительной сцене с розами. Таким образом, уже тогда

она проявила способность, присущую ее игре и впоследствии, даже

неодушевленные предметы делать активными участниками спек¬

такля.

Прошло месяца два. Элеонора вместе с маленькой труппой своего

отца снова играла в Вероне. Однажды вечером в конце второго акта

ей передали телеграмму: скончалась мать. Сделав над собой страш¬

ное усилие, она не проронила ни слезы и сумела доиграть пьесу. Ни

один мускул не дрогнул на ее лице. Публика не заметила

ее состояния. Когда же спектакль кончился, она стремглав побежала

домой, чтобы в уединении, в своей комнатке, выплакать свое горе.

На улице она почувствовала, что у нее озябли руки. Машинально су¬

нув их в карманы своего старенького шерстяного жакетика, она заме¬

тила, что один из них не такой глубокий, как другой, и тотчас вспо¬

мнила: да ведь это мама починила его неокольцо месяцев назад. От

этого прикосновения и всплывших воспоминаний силы совсем оста¬

вили ее. Сжимая в руке залатанную подкладку, она прижалась к сте¬

не и горько заплакала, одна в темноте пустынной улицы.

Да, она была одна-одинешенька па свете. Отец, хоть и был рядом,

совсем замкнулся в своем молчаливом горе. Отчаяние его было еще

глубже оттого, что подругу его жизни, умершую вдали от пего в од¬

ной из падуанских больниц, похоронили в общей могиле.

Страдания и лишения, казалось, наложили свою печать на хруп¬

кую фигурку Элеоноры, на ее изнуренное, почти прозрачное лицо, ко¬

торое трудно было назвать красивым. Только иногда, впрочем, очень

редко, в свете рампы ее огромные глаза загорались, лицо преобража¬

лось, становилось неотразимо прекрасным. Ее крайнюю сдержанность

товарищи по сцене принимали за высокомерие, считая ее просто

эгоисткой.

Элеонора относилась равнодушно и к сплетням и к насмешкам.

«Если что не мило, проходи мимо» — такова была ее заповедь в те

годы. Она по-прежнему влачила полунищенское существование. Спек¬

такли лишали ее последних сил. Не было отдыха и в убогих мебли-

рашках, где алчные или невежественные хозяева смотрели на худень¬

кую, плохо одетую девушку с нескрываемым подозрением и непри¬

язнью, считая, что с такой незавидной внешностью карьеры,