Читать «Экономические эксперименты. Полные хроники» онлайн - страница 41

Вот еще какие синхронные факты из жизни наших сел останавливали на себе мое внимание. В 1902 году в Лохе было создано общество потребителей с целью «доставления своим членам по возможно дешевой цене или умеренным рыночным ценам различных предметов потребления и домашнего обихода…» В то же самое время в Синдрово организован сначала случной пункт, а потом и «бычиное товарищество» для улучшения породы лошадей и коров. Это были проявления начал взаимопомощи и кооперации, распространявшихся по всей стране в виде учреждений мелкого кредита, где брать ссуду крестьянину значительно выгоднее, чем занимать деньги у ростовщика-кулака, потребительских и животноводческих кооперативов, как в описываемых селах. А в Сибири с ее развитым скотоводством широкое распространение нашли маслодельные и сыродельные артели. Так проявлялась крестьянская самодеятельность, которой не мешало государство, а даже скорее поддерживало ее. Это потом, при советской власти система сельской потребительской кооперации стала фактически государственным образованием, управлявшимся властью сверху донизу, а тогда сами крестьяне проявляли инициативу.

И вот в этот устоявшийся, хотя и совсем неблагополучный мир, живущий в рамках многовековой общинной традиции, вторгаются столыпинские указы. В Лохе летом 1908 года на сельских сходах обсуждался «отвод домохозяевам мест для земельных участков, укрепляемых в личную собственность». Сколько же их было – этих домохозяев? 25, или три процента от общего числа.

Столько семей выделилось на отруба с 1908 по 1913 год. Это были, скорее всего, наиболее зажиточные семьи, чье экономическое развитие сдерживала община. И вот тут начались социальные раздоры – запугивание и даже избиение выделявшихся, так как удобной для сельскохозяйственного использования земли не хватало для того, чтобы разделить ее на всех. Но группа зажиточных упорно продолжала выделяться, строить самостоятельное хозяйствование, получая ссуды Крестьянского банка для покупки скота, инвентаря, земли. В селе образовалось товарищество «41 хозяин», которое при содействии Крестьянского банка купило в Петровском уезде около пятисот десятин земли у помещика.

Ну а что в Синдрово? Здесь то же самое, что и в Лохе – резкое противодействие общины, с которым столкнулись первые же «укрепленцы». Как выделять, где выделять, когда выделять землю, ждать ли очередного передела? Пришлось вмешиваться уполномоченному уездной землеустроительной комиссии.

Отрубники чувствовали себя белыми воронами на селе, причем это чувство только обострилось после Октябрьской революции, когда общинники стали их поджигать и всячески разорять. Так настоящий погром был учинен на хуторе П.А. Потапкина. Этот Потапкин был классическим представителем тех «сильных и трезвых», на которых стремился ориентироваться Столыпин. Он едва ли не первым вышел из общины в 1910 году, укрепив за собой десять десятин земли и с помощью выделяемой государством 150-рублевой ссуды перенес свою усадьбу на хутор, а три года спустя стал главой кооперативного «бычиного товарищества. Вскоре он заслужил репутацию образцового хозяина – организовал у себя на хуторе многопольный севооборот, продавал крестьянам семена клевера, способствовал распространению передовых агротехнических приемов. Его-то и громили первым весной восемнадцатого года, когда буквально одним махом были сметены первые результаты столыпинской реформы. А потом взялись за восемь других хуторян и отрубников. Всего же выделили свои наделы 53 хозяина, из которых 14 немедленно продали их, не видя возможности самостоятельно хозяйствовать на пяти-шести десятинах.