Читать «Экономические эксперименты. Полные хроники» онлайн - страница 39

Вот такая страна-утопия вставала в крестьянском целеполагании на фоне революционных страстей, которые была призвана успокоить столыпинская реформа с ее ориентацией на сильных, эгоистичных, успешных сельских предпринимателей. Но ни той ни другой общественной модели не суждено было реализоваться.

Два села. Для того чтобы понять, как начинала реформироваться российская деревня начала прошлого века, как осуществлялись замыслы Столыпина, нам придется из зала Таврического дворца, где кипели парламентские страсти и принимались законы, определявшие жизнь огромной империи, опуститься в сельские миры, куда отзвуками общественных сражений доходили новые законодательные веяния.

Современное крестьяноведение дает нам эту возможность, публикуя исторические исследования жизни отдельных сел, показывая существование сельских общин на протяжении двух веков. Епархиальные ведомости, подворные переписи, приговоры сельских сходов, экспозиции краеведческих музеев, социологические опросы легли в основу этих исследований, дающих картину сельского бытия – взлетов и падения хозяйствования, тяжкого труда и праздничных отдохновений, благих намерений, уводящих в ад государственного террора, и многого другого, что составляло жизнь российской деревни на протяжении двух столетий.

Для воссоздания событий реформы я взял опубликованные Т. и Ю. Ефериными и В. Кондрашиным в ежегодниках «Крестьяноведение» летописей двух больших сел, расположенных в разных регионах, – мордовского Старого Синдрова и саратовского Лоха (корни этого названия – не в современном жаргонном обозначении обманутого простодушного человека, в тех краях так называется форель, которой изобиловала местная река).

Оба села возникли в XVII веке. Лох – как сторожевая слобода на пути набегов кочевников, Синдрово – на полянах Мокшанского леса, где селилась местная мордва. У обоих – свои вольнолюбивые легенды. В Синдрово жива память об участии в пугачевских войнах, рядом с Лохом – гора, в пещере которой, по преданию, жил знаменитый во времена Грозного разбойник Кудеяр. Как говорится, есть что вспомнить, особенно лоховцам, которые в пятом году изрядно пожгли местных помещиков, так что Столыпину в пору его саратовского губернаторства туда казаков на усмирение пришлось посылать.

В Синдрово в начале XX века насчитывалось две с половиной тысячи человек, в Лохе – вдвое больше – около пяти тысяч. В обоих селах – классическая поземельная община с переделами земли каждые шесть-восемь лет и с такой чересполосицей наделов, что и представить себе трудно. В Синдрове на одну разверсточную душу приходилось до 24 полос в пяти местах общинной земли, ширина которых доходила до восьми метров. Ну, как пахать на таких полосках, то и дело переезжая с одной на другую? Но мужицкий кадастр все делил строго «по равнению». Точно было известно: на этом поле десятина даст двенадцать телег ржи, а на том – только полторы. Вот и делили каждое поле так, чтобы всем досталось по полоске. А в Лохе при дележе использовали жребий, и, если кому выпала полоса в плодородной степи, он плясал от радости: «Ой, теперя мы с хлебом».