Читать «Что же тут сложного?» онлайн - страница 212

– Но ведь твои дети еще не скоро станут подростками, – удивилась она.

– Я стараюсь ко всему готовиться заранее, – ответила я и нырнула под стол, чтобы выбросить что-то в мусорную корзину, а заодно и спрятать свой ужас. Мне особенно стыдно обманывать Элис – по-моему, она видит во мне образец для подражания. Эх, знала бы она.

Однако же сегодня на утреннем собрании темы возраста избежать не удалось. Вчера вечером Мадонна упала навзничь с лестницы, ушибла голову и спину. Грохот стоял ужасный. Большинство бы так и остались мятой кучей валяться на полу, плача от стыда и боли (я бы точно), но Мадонна встала на ноги и продолжила задорно отплясывать. Казалось бы, можно лишь удивляться и восхищаться, однако же в соцсетях вовсю подшучивают над старухами. Разумеется, утром Джей-Би первым делом велел мне изучить компании, которые производят лестничные кресла-подъемники.

– Мадонне оно точно понадобится, а значит, и курс акций подскочит без бэ, – потирая руки, ухмыльнулся он. Джей-Би, как и большинство его ровесников из высших слоев общества, почему-то говорит на таком жаргоне, словно он наркоторговец из Балтимора, а не воспитанный молодой человек из Буши, графство Хартфордшир. (Между прочим, на самом деле его зовут Джонатан Бакстер.) Мне сразу хочется шлепнуть его по руке, на которой красуется “ролекс”, и попросить изъясняться нормальными словами, но, поскольку я его младше – по положению, не по возрасту, – это невозможно.

– Мадонна вовсе не старая, подумаешь, упала, – замечает Элис, взглянув на меня в поисках моральной поддержки. – Ее толкнул какой-то урод из подтанцовки. А уж то, что на “Радио-1” сказали, мол, не поставим новую песню Мадонны, потому что она слишком старая, – это вообще ни в какие ворота. Сколько лет тому же Мику Джаггеру? И никто ведь не говорит, что “Роллинг Стоунз” – морщинистые старые козлы, а им, между прочим, сто лет в обед.

– Мадонна – старая кошелка, – возражает Джей-Би и разворачивается ко мне (до чего же идиотские у него ботинки – эти, с острыми носами). – Сколько ей, Кейт? Наверное, лет шестьдесят?

Осторожно, Кейт.

– Кажется, пятьдесят пять или около того, – уклончиво отвечаю я, словно мне до этого так же далеко, как до Новой Шотландии или Фолклендских островов. – Впрочем, ей ни за что не дашь ее возраст, – добавляю я, устыдившись своей предательской трусости. – В конце концов, Мадонна – королева перевоплощения.

– Тогда уж королева реинкарнации, – гогочет Трой. – Старая калоша. Тейлор Свифт, вот она сексуальная, да.

– Кто что может сказать о перспективах “Эйч-Эс-Би-Си”? – меняет тему Джей-Би.

Я знаю, сколько лет Мадонне. Разумеется, я знаю, сколько ей лет. Пятьдесят шесть. Я всегда была ей благодарна. И не только за то, что сдать выпускные экзамены в колледже мне помогла ее песня “Лови ритм”, – отныне романы Джейн Остин для меня неотделимы от фильма “Отчаянно ищу Сьюзен”, – но и за то, что она старше, чем я. Сколько бы мне ни было, Мадонне всегда будет на шесть лет больше. Почему-то это утешает. Если уж она может показаться на красной дорожке в безумном черном кружевном костюме, стилизованном под наряд матадора, с юбчонкой, из-под которой нахально выглядывает ее белая задница, точно у маленькой девочки, вышедшей из туалета с заправленным в трусики подолом, значит, и я не такая уж древняя старуха. Кстати, я еще и поэтому до сих пор скучаю по принцессе Уэльской. Мы уже никогда не узнаем, как менялась бы с годами Диана и как упоительно было бы за этим наблюдать. Мы рассчитываем, что сперва по этому минному полю пройдут женщины старше нас, чтобы мы поняли, куда ступать безопасно, а куда нельзя ставить ногу. И мне нравится, что Мадонну совершенно не заботит, безопасен ли ее следующий шаг. А если ей порой случается оступиться и упасть, так что с того?