Читать «Чертоцвет. Старые дети (Романы)» онлайн - страница 56

Выходит, крошечный Матис не зря появился на свет, хотя жил совсем недолго, — он, как маленький добрый дух, помогает отцу и матери строить новое жилище.

Так почему же в сердце Явы закралось сомнение, когда они с Матисом пришли сегодня поглядеть на место их будущего дома?

Все давно решено.

А вот и Матис появился со стороны болота. Кочки под его ногами пружинят. Он движется так, будто хочет подпрыгнуть и взлететь. На лице, как всегда, ухмылка. Возвращается с Иудина острова такой радостный, словно побывал в далеком Питере и повидал золотые купола.

Может быть, жизнь в действительности гораздо проще, чем думает Ява?

Может быть, ум Явы испорчен тем, что она с детства без конца рвется читать? Матис с трудом подписывает свое имя, перо кажется слишком маленьким орудием в его лапище; для его руки в самый раз топор — тут он может показать свою сноровку.

Ухмыляющийся Матис останавливается перед Явой.

— Матис… — Ява смотрит в сторону и глубоко вздыхает, прежде чем продолжить. — Нет, верно, давай-ка посадим возле дома елку.

4

Полозья скрипели. Эва проснулась с бьющимся сердцем, приподнялась на постели и прислушалась. Сквозь завесу сна она не могла сообразить, откуда доносится этот режущий звук. Но когда за окном фыркнула лошадь, Эва немного успокоилась. Только что, во сне, огромное пламя, шипя и чадя, поднялось в небо.

Кругом царила кромешная тьма. Под железом полозьев жалобно поскуливал снег, и этому не было конца. Может быть, Иоханнес с возом объезжает дом вокруг? Только зря заставляет лошадь тянуть мешки с зерном — дорога на мельницу и так длинная. Чего он беспокоится? Дом-то не пустым остается. Да и от чего смогут уберечь эти три круга?

И все-таки, когда не стало слышно ни лошади, ни саней, Эва почувствовала в душе неприятный холодок.

Она легла на бок, свернулась клубком и натянула на голову одеяло. Попробовала вздремнуть. О скотине позаботится батрачка, а она, Эва, спокойно закроет глаза. Надо спать, сон возвращает здоровье.

Тишина вылетела из-под громоздкой крыши. Режущий звук просверлил бревна старого дома, закопошился в черных жердях и встряхнул пол — и теперь вся постройка трещала и скрипела, словно злобный старик, которого потревожили. Дрожь непонятного беспокойства перебралась по стенам и в хлев. Бык засопел, звонким голосом замычал теленок, — наверное, и животным снятся сны. Собака, спавшая на кухне, с шумом перевернулась на другой бок, в углу попискивали мыши. Должно быть, мороз очень сильный, раз собака не пошла провожать хозяина. Если на дворе стужа, значит, не вьюжит, и Иоханнес проберется через Долину духов без злоключений. Надо же — эти неприкаянные души и зимой не ведают сна, хотя земля и покрыта толстым снежным ковром. Прошлый раз, отправившись на мельницу, Иоханнес до самого вечера кружил по полю; правда, в тот раз бушевала сильная метель, так что на бровях вырастали сугробы. Когда муж наконец нашел ворота, он едва держался на ногах. Даже лошадь пошатывалась, и едва ее распрягли, как она со вздохом улеглась на свое место и поначалу даже пить не стала. Обнаружив, что в мешках вместо муки по-прежнему зерно, Эва вопросительно посмотрела на мужа. Иоханнес медлил с ответом, молчал, но затем все-таки набрался решимости и объявил, что передумал ехать на мельницу. Эва не отважилась рассмеяться, она знала, что Иоханнес ни за что не признается, что заблудился в Долине духов. А ведь это не его вина, случалось, что и другие путники, застигнутые темнотой, бесцельно плутали по этим местам. Еще хорошо, что никто из них не увяз вместе с лошадью в болоте.