Читать «Черный всадник (Тетралогия - 3)» онлайн - страница 91

Казаки печально стояли возле больного. Чем могли они помочь ему? Ведь смерть витала над ним и тень ее уже коснулась лица.

Отдохнув и собравшись с силами, Мирон пристально посмотрел на жену с детьми и голосом, не терпящим возражения, приказал:

- Феодосия, выйди с детьми на минуту! Я должен сказать кое-что Семену и его другу... А также Савве...

Феодосия и дети вышли. Мирон немного помолчал, потом протянул руку Палию:

- Семен, друг, дни мои сочтены, и не сегодня-завтра я предстану перед богом. Помирать мне не страшно. Жаль только так рано расставаться с белым светом... Но и это пустое!.. Мучит меня лишь мысль: как жить Феодосии с малыми детьми? Пропадут они одни... Знаю, Савва будет помогать, он добрый... Но у него своя семья...

- Зачем об этом думать, брат? Даст бог, не помрешь, - постарался утешить больного Палий. - И не год, и не два побродишь еще по свету!

- Э, братик, чует моя душа, что и этой весны уже не увижу. Вот лучше послушай, что я тебе скажу...

- Говори.

- Семен, пообещай, что после моей смерти ты не оставишь на произвол судьбы жену и детей моих... Возьми их под свою опеку... Ты вдовец, я знаю... И тебе, еще не старому человеку, тоже нужен домашний уголок и заботливые женские руки. Поверь мне, лучшей женщины, чем Феодосия, на всей Украине не сыщешь... Так поженитесь если, конечно, она захочет, и будьте счастливы!

- Мирон, о чем ты говоришь?! - воскликнул потрясенный Палий. - Ты еще живой. И мы надеемся, будешь жить.

- Нет, я уже собрался ad patres*. Больше того, мне кажется, я говорю с тобой уже с того света... Поэтому не перечь мне. Будь настолько добр, пообещай, что сделаешь так, как я прошу...

______________

* Ad patres (лат.) - к праотцам.

- В этом можешь не сомневаться: я позабочусь о твоей семье. Вот только что касается Феодосии...

- Что именно?

- Ты не имеешь права навязывать ей свою волю. Сам знаешь, жена, мать у нас на Украине - всему голова.

- Я не навязываю. Я же сказал - если она захочет... Спасибо тебе, брат. Теперь мне и помирать будет легче. Идите! А Феодосия пускай войдет...

Казаки вышли.

Под утро беглецы были разбужены громким плачем Феодосии - Мирон умер.

Похоронили его здесь же, на безымянном хуторе, в старом погребе, ибо нечем и некогда было выкопать в мерзлой земле могилу. Поставили над ним наскоро сколоченный крест, постояли немного, пока Феодосия и дети, обливаясь слезами, припадали к дорогой могилке.

Метель утихла, над бескрайним заснеженным полем всходило слепяще-холодное солнце. Начинало морозить.

Обоз опять шел на север.

2

Снега выпали в ту зиму такие, что лошади проваливались по брюхо. Поэтому только на десятый день вконец обессиленные беглецы добрались до Фастова.

Древний город встретил их мертвой тишиной. На заснеженных улицах никаких следов человека. На месте домов - обгорелые черные остовы, а те, что уцелели, стояли без окон и дверей. В закопченных каменных стенах иезуитского коллегиума и костела, некогда самых больших и красивейших зданий, которые теперь тоже зияли провалами окон, с криком носилось воронье.