Читать «Черниговка (Дорога в жизнь - 3)» онлайн - страница 146

- И что мне с ней делать? - спрашивала Аня Зайчикова. - Выдрать бы, а как выдерешь? Сирота.

* * *

Однажды, когда ребята вернулись из школы, к нам на Незаметную пришла женщина. Ей было за пятьдесят. Глубоко посаженные глаза смотрели умно, пристально, тонкие губы крепко сжаты. Платок, как у Симоновны, надвинут на самые брови.

- Ты будешь заведующая? Я к тебе. Хочу взять дитя на воспитание. Покажи-ка мне всех, какие есть.

- Приходите вечером, мы соберем совет, познакомимся с вами и решим. Когда решим, тогда и покажем.

- Какой еще совет? Ты тут хозяйка, ты и решай.

Этот разговор происходил в столовой, и все ребята его слышали. Я обвела глазами стол. Наташа замерла с ложкой на весу, ожидая, что я отвечу.

- Я тут не хозяйка, я старшая. Брать детей мы решили все вместе. Значит, отдавать или не отдавать, тоже будем решать вместе.

- Да что вы тут такое удумали! - В голосе женщины прорвалось раздражение. - Хочет человек поступить по-божески, принять в дом дитя... Покажи ребят, мне выбрать надо.

Голос ее звучал властно, и по всему было видно, что она привыкла не просить, а приказывать.

- В восемь часов вечера соберем совет. Приходите, милости просим, повторила я.

- А что старый человек будет бить ноги по второму разу, это тебе без интереса?

- Ну, - послышался вдруг голос Тони, - если старый человек может целый день торговать на рынке, значит, может и пройтись лишний разок.

Гостья резко повернулась, отыскала глазами Тоню.

- Молоко на губах не обсохло... - Гневно взглянула на меня: - Хорошо же ты их ростишь, голубушка! - и, высоко подняв голову, пошла к дверям.

- Ох, Тоня! Удружила, нечего сказать.

Я вышла следом за старухой. Она не стала меня слушать. Сама открыла дверь и захлопнула ее за собой, даже не оглянувшись.

Я снова пошла в столовую. По дороге меня перехватила Тоня. Стараясь сдержать слезы, она сказала:

- Галина Константиновна... извините...

Мне было жаль ее, но я понимала, что такие слова, обращенные к чужому и старому человеку, простить нельзя.

- Извинить тебя должен тот, кого ты обидела.

- Я знаю, что и вас обидела.

- Ты должна будешь извиниться перед ней.

- Нет! - закричала Тоня. - Она спекулянтка, знаю я ее, не буду я перед ней извиняться, я ей правду сказала!

- Если ты считаешь себя правой, зачем же извиняться передо мной?

- Потому... потому... Я не могу, когда вы сердитесь! - ответила она, вдруг заливаясь слезами.

- Ладно, Тоня. До вечера.

Это был для меня самый трудный разговор. Я по себе знаю, помню: в детстве просто нельзя взять в толк, почему это плохо - сказать правду. А как вежливо скажешь человеку, что он лгун, или доносчик, или вор? С той поры я выросла большая. Но в глубине души понимала - ничего я не сумею сказать Тоне такого, что убедило бы ее.

Однако все повернулось не так, как мы ждали. Задолго до восьми часов к нам пришла заведующая районо Калошина и привела с собой давешнюю посетительницу. Та глядела еще суровей и неприступней, чем прежде. Калошина сказала:

- Познакомьтесь, Галина Константиновна, это Дарья Федоровна Коршунова. Мы хотели бы зайти к вашим малышам. Я обещала показать их Дарье Федоровне.