Читать «Через Лету обратно (Запоздалый шестидесятник) (журнальный вариант)» онлайн - страница 15
Валерий Георгиевич Попов
Начал прикидывать уже, как ее одеть. Как куколку ее одеваю! В смысле — все сам.
Стала усиленно делать вид, что пытается рассмотреть градусы на термометре сквозь два стекла. Наморщила лобик. Потом от напряжения даже пукнула. Я рассмеялся. Но если вы думаете, что она действительно что-то пытается сделать, то вы глубоко ошибаетесь. Никогда! Всегда — отдыхает. А если изображает, будто что-то делает, то только в форме пародии, иногда очень смешной, на этом и держится. Поэтому я даже скучаю без нее. Но не дай бог она действительно что-то возьмется делать. Костей не соберешь. Вот такая идиллия.
— Понятно, — сказал. — Значит, градусник ничего не показывает.
— Ну почему, Венчик? — даже обиделась. — Я смотрю.
— Ладно. Посмотри лучше холодильник, что там съедобное есть. Не считая «колобка».
— Открыла, Венчик! — радостно доложила.
— Молодец. Теперь посмотри внимательно, что там можно пожрать.
Минут пять доносилось лишь громкое шуршание.
— Ну что ты шуршишь? — сорвался я.
— Я ищу!
— Когда ищут, находят. А ты просто шуршишь!
Ну вот, набрал, кажется, необходимую злость.
— Ну вот же! — вытащила наконец, торжествуя, обглодок сыра. — Будем обедать?
— Нет. Это тебе в дорогу.
Ее резко выдвинутая вперед челюсть задрожала.
— В какую дорогу, Веча?
— Я сегодня уезжаю… В Москву. А ты — в Петергоф!
— К Вадьке?! — воскликнула она.
Я кивнул.
— А здесь я не могу остаться? А, Веч?
Я покачал головой:
— Ты ж сама знаешь. Ты тут такое наворотишь!
— Что я наворочу, Веч?
— Ладно. Вставай. Пойдем, я тебя одену.
Со скрипом открыл шкаф. Тоже — проблема. Много тут у нее купленного мной в секонд-хенде. Но из Петергофа всегда приезжает вся в дырах. Причем обугленных! Курит, видимо, лежа. И все это не волнует ее! Только почему-то меня. Одеть ее сразу в дырявое? Полшкафа уж такого. Это было бы логично. Но неудобно как-то. Все-таки жена председателя Союза писателей. Но кого она там встретит? Никого. Да и вообще ей уже некого встретить! Никого уже нет у нее, кроме меня!
— Прожженная ты! — я ей говорю,показывая дыры.
Все эти страдания мы, конечно, испытываем, но временно отодвигаем. Иначе не выжить. Надеваем дырявое — ей самой это как-то все равно.
— На вот. Надень.
Ноги-руки ее дрожат — помогаю натягивать. Но пока мне хватает сил совершать это зверство, до той поры что-то еще будет происходить дельное в моей жизни, а если уж все силы безраздельно отдавать ей — вскоре нам останется только шаркать и шамкать, и уже поддерживать друг друга неоткуда будет взять сил. А пока что!..
— На вот боты. Надевай!
— Спасибо, Веча.
И главное, уже почти успокоилась. Счастливый характер! Со склонностью, правда, к убийству ближних. И самоубийству. Зачастую открывает, забыв поджечь, газ. Но, разумеется, неумышленно.
— А когда ты вернешься, Веча?
— Не бойся, вернусь. Все сделаю — и вернусь!
Что-то, наверное, сделаю.
— А когда же?
— Через двенадцать дней. Сразу позвоню. На вот деньги тебе. Не потеряй!
— А Вадька знает, что я приеду?
— Знает, знает! Ну, давай.
Звонко целуемся.
Шаркая, уходит по лестнице.
— Помаши мне в окошко!
— Хорошо, Веча! — гулко доносится.