Читать «Фотография из Люцерна» онлайн - страница 140
Уильям Байер
– Лу писала: «Помните, я рассказывала о визите довольно слащавого господина по фамилии Флекштейн, который сообщил, что готов предложить мне гигантскую сумму за известный рисунок? Теперь я знаю, что Флекштейн регулярно интересуется состоянием моего здоровья. Он осмелел настолько, что потребовал информации в клинике, где мне делали операцию! Так что моей смерти нетерпеливо ждут и, скорее всего, сразу после нее ворвутся в мою маленькую крепость, чтобы изъять свое «сокровище». Однако им придется потрудиться. Я хорошо его спрятала». Понимаете, Тесс? Это полностью подтверждает рассказ отца о том, что в конце концов, чудом, но он все-таки нашел рисунок! – Она трясет головой. – Паршивый коротышка, идиот. Вопит о двойной бомбе – а самого главного не увидел. Он не понял, что рисунок Гитлера совпадает по композиции с фотографией из Люцерна. А ведь именно этим объясняется, почему он подарил его Лу и почему она его хранила. Сомс настолько поглощен своим идеями, что ничего не видит. А если видит, то не сознает.
В отеле мы прощаемся. Ева меня обнимает, затем делает шаг назад.
– Я вижу, как важен для вас этот замысел, Тесс; только поэтому даю свое согласие. И если вы доведете дело до конца, я хотела бы посмотреть спектакль. Удачи!
И не дав мне ответить, протягивает копию рисунка Гитлера, которую выдернула из руки Сомса.
– Прощальный подарок. Будет о чем подумать и, возможно, даже использовать в спектакле. Что касается Шанталь… Она часто называла себя целителем. Хотя, возможно, это кажется вам высокомерным или хвастливым, она понимала ситуацию именно так, совершенно искренне. «Все, что я делаю, – говорила она, – любая мелочь – все это для того, чтобы мир стал чуточку лучше». Думаю, она достойна доброй памяти.
В аэропорту, ожидая ночной рейс до Сан-Франциско, я думаю о тех поразительных часах, что провела рядом с Евой, вспоминаю безумную встречу с Квентином Сомсом. Я многое узнала от Евы, и, в частности, вот что: какова бы ни была причина испуга и паники Шанталь, она связана с фотографией из Люцерна.
Лайнер летит где-то над Великими равнинами. Я выглядываю в иллюминатор. Ночь. Далеко внизу мигают редкие огни. Я ошеломлена и взволнована: теперь части мозаики встали на место. И все их связывает фотография из Люцерна. Теперь я точно знаю, о чем будет мой спектакль: о том, что каждый человек непостижим.
Глава 23
С тех пор как я оказался в Штатах, все пошло хорошо.
Работать в Вашингтоне мне нравилось. Единственное, что вызывало сожаление, – деятельность в качестве двойного агента завершилась очень быстро. Я сдал агентов абвера и не испытывал от того ни малейших угрызений совести. Их было всего трое – плюс связной, который забирал донесения, да еще радист в Балтиморе, который передавал их в штаб немецкой разведки. Как выяснилось, двое из трех все выдумывали, их «донесения» представляли собой фантазии на тему появляющихся в прессе материалов. Третьим агентом был замороченный парень немецко-американского происхождения, переводчик в Пентагоне. То есть это оказалась такая жалкая компания, что мой куратор из УСС, Джим Лэндон, решил не тратить на них время.
