Читать «Уайнсбург, Огайо. Рассказы (сборник )» онлайн - страница 136

(Подожди. Подожди.)

Он бросился прочь, сбежал с лестницы. Сел в машину. Поехал к тому дому. Вызвал ту женщину, польку. «Я сказал – садитесь в машину, и она села». Она в общем держалась превосходно, подумал он после, прямо и честно ему сказала, что с первого взгляда ее потянуло к нему так же, как и его к ней.

Она говорила без обиняков. «Я вовсе не слабая женщина. Хотя мне уже тридцать, я еще не знала мужчины. Но совсем не оттого, что собираюсь в монастырь».

По словам доктора, в ней жила почти мистическая вера: она всегда знала, что настанет день – и придет человек, какого властно призывает все ее существо. «И он пришел. Этот человек – вы».

Они пошли куда глаза глядят. Она сказала, что после того, как впервые его увидела, постаралась немного о нем разузнать. Ей рассказали, что он потерял двоих сыновей, рассказали о дочери-калеке, о жене.

Машину он оставил у обочины, и они шли по проселочной дороге и разговаривали. Ночь была прекрасная, они вышли на какую-то другую дорогу, обсаженную деревьями. Перед ними сквозь листву падал лунный свет, и они шли по лунным бликам, шли – и ни разу не коснулись друг друга. Порой останавливались и подолгу стояли в молчании. Несколько раз он протягивал руку, хотел было коснуться ее, но опять опускал руку.

– Почему?

Это спросил сам доктор. И попытался объяснить.

– Она была тут, рядом. Она была моя, готова стать моей.

В те минуты ему казалось, что никогда он не видел и не увидит женщины прекраснее.

– Но это неправда, – сказал он. – И правда и неправда.

Может быть, коснись я ее тогда хотя бы кончиками пальцев, теперь пришлось бы рассказывать совсем другую историю. Эта женщина была хороша, хороша как-то особенно, по-своему, и меня бесконечно влекло к ней; но я знал – дома, в постели, без сна лежит моя жена.

Он бродил с полькой, должно быть, около часа – и под конец, сказал он, она поняла. Наверно, она была необыкновенно умна. Они остановились на дороге, и она обернулась к нему; и опять, как в тот день в комнате девочки-калеки, настало долгое молчание.

«Вы отказываетесь от меня, – сказала она. – Я никогда не желала любви, пока не увидела вас. Мне тридцать лет, и, может быть, я никогда уже не узнаю, что значит быть любимой».

Доктор не ответил.

– Я не мог ответить, – сказал он мне. Что тут было говорить? Он думает, что то была самая значительная минута в его жизни. Тут он сказал то слово, которое и я говорил, когда начал о нем рассказывать: – Пожалуй, с той минуты я и стал более или менее зрелым человеком.

Он умолк, но я не удержался, спросил:

– Вы так ни разу и не коснулись ее?

– Ни разу. Я отвез ее обратно, а когда опять навестил больную девочку, уже не застал ее, там была новая сиделка.

И снова молчание. «В конце концов он сам, по своей воле мне все это рассказал, – подумал я. – Я его об этом не просил». И я решился:

– Пожалуй, теперь мне позволительно задать вам один вопрос. А ваша жена?..

Он засмеялся – громко, от души, мне так нравился этот его смех. Я уверен, так способен смеяться только человек, достигший зрелости, будь то мужчина или женщина.