Читать «Три ялтинских зимы (Повесть)» онлайн - страница 159

Давно уже не поют трубы перед атакой. Последний раз он слышал кавалерийскую трубу в 1920 году. Сам, привстав на стременах, подал знак трубачу. Сейчас обходятся без этого.

А удивительное чувство рождала труба. Можно быть сколь угодно трезвым, скептическим человеком, в упор видеть всю замешанную на крови и окопной грязи прозу войны и испытывать трепет при этом высоком, зовущем звуке, Куда, на что зовущем? Уж не в этом ли суть?

Ничего хорошего труба не обещает. Она ведь может звать и на страшный суд. И все равно — подъем и трепет.

Тут во всем противоречия. Как это у Блока: «под черною тучей веселый горнист…» И чуть дальше: «военною славой заплакал рожок, наполняя тревогой сердца…»

И сейчас он испытывал то непередаваемое, что будит труба. Пришли раскованность и безоглядность; хитрость и осторожность переплавились в какое-то новое качество, а страха он не знал никогда. И даже о Лизе думал, отделяя ее от себя: он уходил, она оставалась. Солдатское, почти позабытое восприятие: мы уходим — они остаются. Только надежды на возвращение на сей раз — никакой.

— …Was sagt er?

— Мразь гестаповская…

И вслед за этим выстрелил той заготовленной раньше фразой о том, как плохо, как трудно им будет удирать и какой немыслимо скверный он предвидит для них конец. Говорил, не смущаясь школярской конструкции в построении фразы и не смягчая в произношении твердое русское «р». Немец замахнулся, но только, чтобы испугать. Не испугал. Трофимов не отклонился. Тогда офицер кивнул солдатам: уводите.

— Мишенька! — бросилась к мужу Елизавета Максимовна. — Как же так?! Кто тебе лекарство даст, кто посмотрит за тобой?..

— Мадам! — сказал переводчик саркастически. — Это так просто. У нас места хватит для всех…

— Да-да, — отозвалась Елизавета Максимовна торопливо, — вы только подождите, я сейчас оденусь.

Они увезли их обоих.

ГЛАВА 29

Из воспоминаний Василия Кравцова.

«Февраль 1944-го был снежным и ветреным, а на юг Крыма он приносил дожди. Для нас, разведчиков, эхо был напряженный месяц: то и дело приходилось пробираться в Ялту, Алушту, а также появляться в Кучук-Ламбате, Биюк-Ламбате. Задания поступали одно за другим. Обстановка с каждым днем усложнялась, все труднее стало пробираться в населенные пункты. А в конце февраля мы с Кондратьевым получили задание командования провести в Ялту Анну Калугину.

Переход от лесного массива у высоты Кермен был обычным, но в районе Дерекоя мы не могли пройти, обнаружили выставленные противником секреты. Обойдя дозор, попробовали пройти у румынской батареи, которая стояла на Дарсане, однако и там обнаружили посты противника. Пришлось отойти в лес и пробираться к Ореховой балке. Пришли сюда поздно ночью.

Оставив Калугину отдыхать у пещеры, мы с Кондратьевым спустились на дорогу и направились вниз, в сторону моста. Только мы приблизились к орехам, растущим недалеко от моста, как там вспыхнул огонек зажигалки. Выходит, и тут путь перекрыт. Решили без крайней нужды не рисковать. Утро вечера мудренее. А пока вернулись к пещере и прилегли отдохнуть.