Читать «Тополь цветет: Повести и рассказы» онлайн - страница 154
Марина Александровна Назаренко
И вдруг в глубине что-то блеснуло, сверкнуло черно и шелковисто, мягко шевельнулось, поманило. Я пошла через магазин.
Вдоль полок с мужскими шляпами и ушанками с кожаным верхом почти в музыкальном ритме были развешаны соболя. Связанные по два, по три, они свисали с крюков хвостами вниз. Баргузинские или какие — кто ведает, но что настоящие — ясней ясного, не будь даже указана цена.
Только тут я узрела знакомую троицу, обедавшую днем рядом со мной.
Дама перетряхивала одну за другой шкурки, которые подавала продавщица, прикладывала к плечам, к голове, смотрелась в зеркало сосредоточенно, отчего резче обозначались складки возле губ, вопросительно оглядывалась на спутников: «Хорошо?»
Было очень хорошо. И тот, с лаково-черными глазами, Тэке, понимал это. Совсем сузившись, глаза ласково оценивали не соболей, а ее.
Это удивительно, что делает дорогой мех с женщиной. Вся красота и стать вдруг обнаруживаются.
Две шкурки на плечах поверх серой строченой курточки, шкурка над рыжеватыми крашеными волосами, надменно прикрывшая лоб… Я смотрю на ее лицо в рамке меха и вижу, как еще хорошо и свежо оно. Гордость, сознание своей силы, милая острая усмешечка — и меня буквально раздирает от ощущения, что я знаю ее, знаю… Только не могу вспомнить. Ощущение сверлит мозг, физически копошится в голове — с ума сойти! С равнодушным видом рассматриваю совместно с соболями и комбинированные ушанки, но не отхожу от прилавка.
— Все, ребята, беру! Ха-ха. Пожалуйста, вот этого и этого. А, и этого еще! — лицо отчаянное, счастливое, как у девчонки (господи, где я видела его?). Она засмеялась (густой, низкий, уверенный смех — знакомый-знакомый!) и побежала платить. Не пошла, а побежала, зная, как это забавно, хорошо, когда она, дурачась, бежит.
В конце концов, неприлично стоять и пялить глаза на чужую радость. Я ушла в дальний конец, где на полу были навалены ватные полосатые матрацы. Матрацы меня мало интересовали, и я продолжала следить оттуда, как ей заворачивали покупку, как она понесла ее к выходу, держа за веревочку, оглядываясь на парней и победно смеясь.
Еще бы не смеяться, собольки по триста с лишним рэ. Запросто отвалить тысячу рубликов! — кто она, эта женщина? Кто ее знает, может, чья-нибудь заслуженная жена — генерала, ученого, академика приехала дурака повалять, а заодно и посорить деньжонками. Теперь будет носить тысячу на плечах и нос задирать.
Небо почернело, и месяц словно бы протер кто — смотрел он уже весело, приободрясь, и воздух был крепкий, душистый, не морозный, а только настоенный на морозце — хорошо! Честное слово, счастье не в соболях…
Было видно, как горы, не очень высокие, чередой обходили город — то ли дозором, то ли беря в кольцо — в темноте не понять.