Читать «Тополь цветет: Повести и рассказы» онлайн - страница 145

— Измок, наверное, издрог весь, а мы в палатке барствовали, — сказала она, и опять радость за нее забилась в Лиде.

Тяжелой тройкой прямо на них низко шли гуси. А может, это были не гуси, но обе едва не закричали от волнения.

Внезапно в кустах бахнул выстрел. Последняя из птиц рванулась вниз, закувыркавшись над самою кромкой моря.

Из кустов выбежал Радий Иванович:

— Ирина, это вам, возьмите!

Спотыкаясь, она побежала по берегу. Лида смотрела, как большие серые крылья бились у воды. Птица привстала и, припадая на бок, прыгнула в воду. На ходу сбросив туфли, Иришка вдруг остановилась: длинноносая птица выпрямилась на стройных ногах, распустив веером серебристое, нежных оттенков крыло, и грустно глядела на нее желтым глазом.

«Журавленок», — почему-то догадалась Лида, и жалость и странное чувство вины перед птицей и ее родителями окатили ее. Иришка, со страдающим лицом, осторожно ступила в воду.

В эту минуту, откуда-то сбоку, из сосняка, тяжело дыша, вытаращив глаза, вывернулся Хохряков. Едва не сбив с ног Иришку, вскочил в сапогах в воду, приложился — бах! — и журавленок сломался, плюхнувшись в море.

Хохряков достал его за крыло.

— Зачем вы убили его?! — не помня себя, закричала Иришка, с ненавистью глядя в красное, возбужденное лицо Хохрякова.

Он удивленно пожал плечами и бросил птицу к ее ногам:

— А куда его? Так хоть собаки съедят.

Она нагнулась, подняла вялое тепленькое тело и, вся вздрагивая, отнесла под брезент.

Часам к одиннадцати утра последний туман разошелся, и лес, видимый по всему горизонту, перестал казаться горами. Вышло солнце, и на воде начался тихий, великолепный день.

Мужчины, разморенные усталостью, впечатлениями и спиртным, завтракали у костерка. Женщины разливали по кружкам чай, чистили дымящуюся картошку, резали помидоры и огурцы, подкладывали охотникам. Трофеи лежали тут же, связанные за шейки, вытянув перепончатые лапки. Из-за дождя утка утром шла плохо, но оставалась надежда на вечер.

— Ты, Радий Иванович, расскажи нам, как журавлей за гусей принял? — с довольной ухмылкой попросил Хохряков.

— Оплошал, — отозвался Азаров. — Я поздно увидел их и сразу выстрелил, а потом уж только понял.

— А что это вы смеетесь? — сощурив глаза, сказала Иришка. — Сами же и убили его. Еще подбежал и вплотную саданул — в маленького, раненого!

— Уж больно вы впечатлительная!

— Ну, знаете, а вы… такой… носорог!

— Кататься, идемте кататься! — вскочил Радий Иванович, схватил Иришку за руку и, не дав договорить, потащил к берегу, к лодке. — Прыгайте! Смотрите, какая там красотища!

Она упиралась, но потом подчинилась, буркнув сердито: «Нет уж, я сама буду грести!» — и, взмахнув веслами, с силой бросила лодку вперед.

— Ого, — сказал проректор.

— Да уж, оба подают надежды, — заметил Хохряков, и Лиде опять стало скучно, и она, испросив другую лодку и отделавшись от набивавшегося в спутники проректора, тоже выехала по коридору, который вчера так загадочно высветился.

Лодка скользила между деревьями, стоявшими в воде повсеместно. Желтые костры берез, калина, горевшая листами и ягодами, смотрелись в воду, а вода четко повторяла краски и очертания островов, завораживая многоцветьем ярмарки и наполняя странной тоскою сердце — столько кругом обреченного!