Читать «Томас Уингфолд, священник» онлайн - страница 305

- Будь я проклят, чёрт меня побери!

Что вполне отражало реальное состояние вещей - по крайней мере, на тот момент. И слава Богу, потому что Джорджу это было совершенно необходимо.

Глава 31. «Ты не оставил.»

Волнения последних недель совершенно выбили Уингфолда из колеи, и на следую­щий день ему стало так не по себе, что он решил устроить себе выходной. Обычно его вы­ходные выглядели очень просто: он на целый день забирался куда-нибудь поглубже в лес с книжкой, которую можно было при желании засунуть в карман. Последнее время в этих блужданиях его неизменно сопровождал Новый Завет.

Чуть дальше от города вдоль реки ещё тянулся настоящий, старомодный лес. Туда и направился Уингфолд кратчайшей дорогой, по тракту, решив вернуться по тропинке, бе­гущей рядом с извилистым руслом реки. Стоял неожиданно тёплый ноябрьский день. В облетевшем лесу только стало больше света, и солнце с тенью то и дело забавлялись вос­хитительными играми. Но Уингфолд словно не видел их: в его душе страх боролся с надеждой, и какое-то время даже молитва не могла их примирить. Наконец он немного успокоился и повернул домой.

У него в голове кружилась уйма мыслей самых разных форм и оттенков, но он не нашёл их в лесу, а напротив, принёс с собой. И из каждой мысли на него снова и снова глядело лицо Хелен, какой он видел её накануне в церкви, когда она сидела между тётей и кузеном, столь не похожая ни на одного из них. К неудовольствию своих родственников, она настояла на том, чтобы пойти в церковь, и, к её неудовольствию, они отказались опу­стить её одну, и в её лице священник заметил нечто такое, чего никогда не видел раньше: тоскующий, просительный взгляд, как будто теперь она была бы рада унести с собой до­мой даже самую малую кроху надежды. В лучах этого рассвета грядущего детства (хоть сам он едва осмеливался в него поверить) он почти не замечал ни циничного презрения Баскома, ни сурового неодобрения миссис Рамшорн.

Шагая по берегу, Уингфолд неотступно думал об этой чудесной перемене. Добрав­шись до Остерфильдского парка, он отыскал ту самую впадину между крутыми склонами, покрытыми папоротником, где сидел в тот самый день, с которого начался мой рассказ, снова уселся на прежний камень и мысленно окинул взором последние двенадцать меся­цев. День стоял почти такой же, как тогда; только час был иной: теперь папоротники освещало заходящее солнце, отбрасывая от них могучие тени под стать исполинским ду­бам. Сколько всего в нём изменилось! Тогда Новый Завет был всего лишь церковной кни­гой; сейчас же он стал для Томаса Уингфолда источником живой воды. Горация он не от­крывал уже с полгода. Ему пришлось пройти через великие испытания, но он не променял бы ни сами испытания, ни их плоды ни на какие сокровища мира. Теперь к нему подсту­пила новая тревога, но и она несла в себе жизнь: лучше тысячу раз любить, страдать, но всё равно любить, чем вернуться к ничтожному убожеству жизни без Хелен Лингард. Од­нако при этом он знал, что лучше тысячу раз позабыть Хелен Лингард, нежели утратить из сердца хоть одно слово свого Господа, Чья любовь была и корнем, и единственным обетованием и опорой любви, единственной силой, способной прославить эту любовь и очистить её от всякой примеси себялюбия, несущего лишь гниль и смерть.