Читать «Там, где папа ловил черепах» онлайн - страница 90

Я заколебалась: может, и правда? Но тотчас замотала головой:

— Людей хочу играть, людей!

Обрести славу великой артистки мне помогла чистая случайность: мама вытаскивала из сундуков вещи для просушки, и я увидела ее туфли цвета беж.

— Можно, я их примерю? Они мне, наверно, уже как раз!

— Да-а-а. — Глядя на туфли, мама сделала паузу и, закачав из стороны в сторону головой, выразительно пропела — «Были когда-то и мы рысака-ами…»

Я хотела примерить, но она засунула их под одежды на самое дно сундука:

— Не смей трогать. Это мои, можно сказать, единственные.

Она их сшила в год моего рождения. Тогда не было кожи, и мама с папой завели свинью. Когда свинья достаточно подросла, ее зарезали, мясо съели в свежем и засоленном виде, а кожу сдали, и сапожник сшил эти самые туфли цвета беж. Сначала мама берегла их, потому что они были новые и красивые. Потом поступила на службу, и не было времени наряжаться. Так, во всяком случае, считала она. Папа иногда говорил: «Надень свои новые туфли, чего ты ждешь?» А она отвечала: «Ладно, как-нибудь в другой раз». Прошли годы. Из миниатюрной и тоненькой мама превратилась в толстушку.

Примерила в прошлом году, а они ей малы. Я решила надеть эти туфли, когда мама уйдет: вот ахнут девчонки!

Через час, который показался мне годом, мама собралась на педсовет.

— Приду поздно. Отец тоже сегодня задержится в управлении. Прибери тут, и сварите с Колей суп.

Она еще стояла под окном, разговаривая с какой-то знакомой, а я, поглядывая на нее через марлевые подзорчики, уже напяливала на босые ноги чудо-туфли.

Вышла на улицу. Первые, кто увидел меня, были Надины сестры-близнецы. Пришла в длинной материнской юбке и Надя. Наверняка тоже надела без спроса. Эффект, произведенный видом туфель, превзошел все ожидания. Девочки молча ходили за мной по улице. Я вошла во двор, и они вслед. Прошествовала в сад. Чтобы удобнее было любоваться, они уселись рядком на скамейке. А я хвастливо вытягиваю вперед то правую, то левую ногу и верчу, верчу ступнями перед раздосадованными подружками.

— Хочешь — верь, хочешь — не верь, — теребя на шее красные материнские бусы, сказала Люба. — Артистка из тебя не получится.

— Да? — состроила я ей рожу.

— Ну давайте распределять роли в «Золушке», — повеселела она.

Сердце екнуло и затрепетало: да, Люба пухленькая и кудрявая, но у меня туфли!

— А во что ты обуешься, во что?

Так просто и неожиданно решился вопрос кому быть Золушкой. Надя даже уговаривать не стала:

— Играй ты Золушку, Ирка. Вспомните, дети, Стрепетову. Это была величайшая артистка, и мы должны следовать…

Через несколько минут вся труппа была в сборе. Я готова была обнять весь мир:

— Тащите из нашей галереи все самое лучшее! До прихода мамы тыщу раз успеем занести все обратно!

И работа закипела. Тетя Тамара читала в своей комнате книгу и потому ничего не замечала вокруг. В этом отношении моя тетушка была просто прелесть. Мы сняли со стены ковер, вынесли в сад этажерку, ширму, стулья, картину «Утро в сосновом лесу». Люба тоже принесла такую картину.

— Чвенц асети гвакзс, — слегка удивился Нодари.