Читать «Там, где папа ловил черепах» онлайн - страница 176

Домой мы начали собираться, когда солнце коснулось гребня далекой горы. Оно зашло, и сразу стал синеть воздух, повеяло прохладой с гор. Пляж опустел в считанные минуты. И тишина, казалось, стала другой, загадочной, непонятной. Словно совершилось приобщение озера к таинству природы, и мы тут были уже совершенно лишние.

Отари тихо сказал:

— Ушли краски дня, ушли люди с вещами, и озеро Лиси видит сны.

Это было так созвучно моим мыслям и ощущениям! Я с благодарностью посмотрела на него.

Домой я добралась, как сказал бы Роберт, на последнем бензине. Лева, не скрывая усталости, сразу завалился спать. И Отари, наверно, спит. А как Роберт назвал меня Бахтадзе. Противный… А вообще-то фамилия мне нравится. Хорошая фамилия. Она мне подойдет.

— Мама, тебе нравится фамилия Бахтадзе?

— Да, а что такое? — она посмотрела на меня внимательно.

— Ничего. Красивая фамилия, правда?

— Я перед этой фамилией готова стать на колени.

Что она, смеется надо мной? Но ведь ничего не знает.

— Мама, ты это серьезно?

— Я же говорю: эта фамилия для меня свята.

— Мама!

— Что?

— Это фамилия Отара.

— Какого Отара?

— Который в нашей компании. Он товарищ Левы. Помнишь, я показывала тебе стихи?

— Ах, это тот, из-за которого…

— Да, да!

— А как отца зовут?

— Отари говорит, что он Михайлович.

— Где живет?

— На Калужской, второй дом от угла.

— Невероятно!

— А что, мама, что?

— Мать у него врач?

— Да-а.

— Так и есть. Кто б мог подумать?.. — Она покраснела, ее словно что-то душило. — Дай-ка мне валерьяновых.

Выпила валерьянку, на глаза навернулись слезы.

— Мама, почему ты плачешь?

— Ты забыла. Ты все забыла! Михаил Силованович Бахтадзе был главным бухгалтером железнодорожного управления. Когда отца твоего обвинили в растрате и должны были судить, Михаил Силованович, чтобы затормозить судебный процесс, скрылся. Он, можно сказать, спас жизнь твоему отцу, он золотой человек!

— Мама, я все помню, но я тогда не слышала этой фамилии.

Мама глядела на меня как на чудо.

— Ну ты преподнесла мне сегодня…

— Мама, а Отари…

— Да подожди ты со своим Отари!

С «моим Отари». Как это приятно прозвучало.

— Тамара, ты слышишь, какую радость преподнесла мне сегодня Ирина?

— Мама, можно компания Левы придет к нам?

Она посмотрела весело и задорно:

— Ладно, твоя взяла. Пусть приходят.

Вечером я церемонно принимала в галерее гостей. Пили лимонад, ели печенье, танцевали. Мама, тетя Тамара и тетя Адель вели себя плохо. Тетя Адель так вообще чуть не опозорила меня совсем. Во-первых, все трое явно без дела много раз проходили через галерею и разглядывали Отара так, что и слепой, наверно, заметил бы. А Отари ничего не замечал. Я удивлялась: как недогадливы мальчики. Девочка уже сто раз обратила бы внимание на эти хождения, а Отари стоял около играющей радиолы и самозабвенно отбивал ногой такт «Рио-Риты». А в комнате мама и мои тетушки обсуждали впечатления. Я отчетливо слышала их смех. И какой! Тетя Адель заливалась, как девчонка. Я пошла и сказала: «Ну что это такое, на самом деле?» А они заявили, что им очень нравится Отар. Тогда я крепко обняла и поцеловала всех троих и, постояв минутку, чтобы остыть и придать лицу безразличное выражение, снова чинно вышла в галерею.