Читать «Страх, надежда и хлебный пудинг» онлайн - страница 23

– Который час? – спросил я. В комнате было еще темно.

– Пять утра. Слушай, мы получили сообщение от Томаса…

– В пять утра?

– Ну, он отправил его вечером, по аризонскому времени, так что по нашему времени оно пришло около часа ночи.

Я был еще в полусне, еще пытался уцепиться за сюрреалистичное Рождество, где моя жена была жива и здорова, а сын был на тридцать лет младше.

– И ты разбудил меня ни свет ни заря, чтобы рассказать мне об этом?

– Пап, кажется, нашелся ребенок.

Ребенок. До этого момента я не понимал, о каком Томасе идет речь. Джон с Коулом так тщательно избегали разговоров на эту тему, молча танцуя вокруг безмолвного слона, сидящего в комнате, что я успел позабыть, кто он вообще такой, этот Томас. Я сел и, протирая глаза, попытался вернуться назад – в настоящее, – где мой очень взрослый сын нуждался во мне.

– Так. Ладно. Что происходит?

– Мы с Коулом возвращаемся. Наш рейс вылетает через пару часов…

– Сейчас я оденусь…

– Нет, пап. Ты останься, окей? Это просто интервью с матерью и…

– И Коул пытается не питать лишних надежд.

– Что-то вроде того.

– А как же Грейс?

– Можешь ей рассказать?

– Ты не думаешь, что это должен сделать сам Коул?

Он вздохнул и потер пальцами лоб. В нем чувствовалось сильное напряжение. Он был таким много лет, однако, влюбившись в Коула, немного расслабился, а когда наконец-то покончил со старой работой и принял ту жизнь, которую они ныне вели, то напряжение почти без следа испарилось. Но сейчас оно снова вернулось, и не из-за встречи с Грейс, а из-за Коула. Я никогда не видел Коула в таком состоянии, как сейчас, когда он нервничал и из-за усыновления, и из-за Грейс, и Джон всеми силами пытался удержать его от полного срыва.

– Я ей передам, – сказал я.

Он облегченно выдохнул.

– Спасибо. Квартира оплачена до первого января, так что вы оставайтесь и, если сможете, получите от праздников удовольствие.

– У нас все будет нормально.

Он кивнул. Повернулся, чтобы уйти, но полпути нерешительно остановился и остался стоять. Внезапно мой сон вернулся в реальность. Может, он и вырос давным-давно из велосипеда со Спайдерменом, но он по-прежнему был моим сыном.

– Ты справишься, Джон.

Он просто кивнул, но я заметил, что его плечи расправились. Я сказал то, что ему надо было услышать.

– Я знаю.

– Дашь знать, как появятся новости?

– Конечно.

– Удачно вам долететь.

– Спасибо, отец. – На этот раз он дошел до двери, но на пороге снова остановился – силуэтом на фоне тускло освещенного коридора. Опершись о косяк, он повернулся ко мне. – Пап?

– Да?

Он сделал вдох, но слов не последовало. Тянулись секунды. Он все пытался что-то сказать. Иногда меня это забавляло – смотреть, как он мучается, но не сейчас. Я знал, какие слова он хочет произнести. И знал, что ему нужно услышать в ответ.

– Я люблю тебя, сын. И пирожка твоего – тоже.

***

Я снова лег спать в надежде, что нереальное Рождество с покосившейся елкой вернется, но этого не случилось. Снова проснувшись в половине седьмого, я уловил запах кофе. Накинул халат, сунул ноги в домашние тапочки и перед тем, как выйти из комнаты, убедился, что остатки моих волос не торчат. Елка, которая стояла в углу – нормальной высоты и совсем не кривая, – точно насмехалась надо мной своей абсолютной реальностью.