Читать «Союз нерушимый: Союз нерушимый. Страна мечты. Восточный фронт» онлайн - страница 808

И помню, как в нашей роте танк подорвали. Японец мертвым притворился, а как Т-54 близко подъехал, то вскочил и под гусеницу. После чего приказ передали – в трупы на пути стрелять тоже, если есть сомнение, что не дохлый. И я сам видел три раза – очередь по телу, и рвануло! Может, и убитый лежал с зарядом, а может, и впрямь, притворившийся нас ждал. Потому всегда сначала стреляли, после разбирались – патронов было хоть залейся, и передвижные пункты боепитания позади, в БТР двое на патронных цинках сидят и магазины набивают, ты подбегаешь, пустые рожки им сбрасываешь, сразу берешь полные и снова в бой. Так что боекомплект не жалко, а помирать из-за японского упрямства совсем неохота!

Один лишь раз было – пожалели. На площади большое здание (как позже оказалось, штаб), и перед ним толпа, даже не с винтовками, а с копьями из бамбука! Я смотрю – мелкие они какие-то и в штатском, пригляделся, точно дети! Вроде там один в форме был, наверное офицер, но нас увидев, сразу в дом сбежал. А эти остались.

Нет, если бы с той стороны хоть кто-то выстрелил… Мы же только что из боя – смели бы всех, не посмотрев. Кто против нас с оружием – тот враг, пока не положил и руки не поднял. А эти малые совсем, мне показалось, лет десяти-двенадцати! Ну а копья – это разве оружие, против нас? Вот не захотелось – в таких, нам первыми стрелять!

Ну, я и вышел. По-японски не знаю – просто рявкнул на них по-нашему, брысь, пока целы! Так ведь поняли – палки свои побросали и бежать! А я в дом тот вошел – не один, конечно. Не знал, что это штаб, – а где тогда хотя бы часовой у входа? Хотя помню, там у двери винтовка валялась, брошенная. Ребята по первому этажу рассыпались, никого не нашли. А я с восемью бойцами, ну два звена, как по уставу положено, наверх. А там – мама дорогая!

Большая комната, на полу ковер, на стене портрет, наверное, их императора. И семеро японских офицеров, навытяжку. Смотрят на дверь напротив. На нас лишь обернулись, один говорит что-то по-своему, хрен поймешь! А ну хенде хох, суки! Поняли ведь! Сильно зол я был – это выходит, вы детей вместо себя умирать послали, а сами по-культурному в плен? Дальнюю дверь пинком распахиваю – там кабинет поменьше, и генерал, с тесаком в руке стоит. Я ему – брось железку! А он лыбится погано и клинок себе в живот!

А из тех семерых я после узнал того, кто на площади был, с детьми. И просто, от души, дал ему в морду. Чтобы, если он схватится за саблю, что у него все еще на боку болталась, то с чистой совестью пристрелить гада, за оказание сопротивления. А он лишь утерся, и все! Шашку свою отстегнул, не вынимая из ножен, и передо мной на пол положил.