Читать «Союз нерушимый: Союз нерушимый. Страна мечты. Восточный фронт» онлайн - страница 810

Мы уже видели русские танки, огромные и страшные, ползущие по улице, и таких же страшных рослых русских солдат. А где офицер, что взялся нами командовать? Его не было видно. Наверное, он пошел в штаб за распоряжениями – ведь не может струсить тот, кто выбрал путь бусидо, надев военный мундир? Тогда ученик старшего класса (забыла уже его имя, но он тогда очень мне нравился) выступил вперед и хотел уже приказать нам бежать в последнюю атаку, нас всех перебьют, но лучше ужасный конец сразу, чем его ожидание. Но тут из дома, шагах в двухстах, раздались несколько выстрелов, в ответ русский танк повернул башню, выпустил струю огня, и дом вспыхнул весь, как спичечная коробка. И наш несостоявшийся командир попятился назад – нас даже не расстреляют, а сожгут заживо, мы ничего не сможем сделать, не добежим!

Я закрыла глаза. Но слышала, как лязгают гусеницы и ревут моторы. Вдруг танки остановились в полусотне шагов, и вперед вышел русский офицер, такой громадный и страшный, вдвое выше любого из нас. Он что-то выкрикнул свирепо и махнул рукой, прогоняя нас всех с дороги. И мы поняли, что победители дарят нам жизнь.

Я забежала в какой-то переулок рядом, прижалась к забору и ждала, пока стихнет стрельба. А после снова побрела на ту площадь, потому что мне некуда было в этом городе идти. Таких как я оказалось еще десятка три. Там был уже русский штаб, стояли их машины, бегали их солдаты. А наши пики так и лежали, лишь сдвинутые в кучу к стене. Мы стояли и ждали – если русские победили, и наша жизнь была в их руках, то значит, они за нее и отвечают, как за свою собственность? К нам подошел русский офицер и на нашем языке спросил, кто мы и что нам надо. Услышав ответ, ушел, но скоро вернулся и сказал, чтобы мы шли с ним в комендатуру, там нас накормят и запишут наши имена и откуда мы, чтобы после отправить по домам. Ну а как кончится война, поедете в Японию. Потому что это уже земля России, и здесь могут жить лишь ее граждане.

Южный Сахалин. 18 июня 1945 года

Кичиро медленно крался по окраине посёлка. Время текло, как смола местных сосен, но Кичиро не торопился, зная, что каждая минута приближает его к цели.

Больше всего на свете он жалел, что слишком молод, ещё учился в последнем классе школы и не подходил по возрасту для призыва в Императорскую Армию. Что ему не довелось прославиться в боях с врагами страны Ямато, как старшие братья. Самый старший, Кеичи, воевал в Китае и вернулся домой без одной руки. А Кенджи погиб на Филиппинах, во славу Божественного Тэнно, и теперь его дух упокоился во храме Ясукуни, вместе с величайшими воинами страны Ямато. Или второй брат смотрит на нас сейчас из садов прекрасной Аматерасу, с небесных высот? Кичиро так и не смог понять объяснений сенсея учителя – ему достаточно было усвоить лишь одно: погибшие так, как подобает самураям, прекращают земное существование, но в ином мире становятся наравне с богами! А душу труса ждет превращение в одно из жутких созданий, донимающих еще живущих на земле. Сколько раз сам Китиро, если темнота заставала его одного на дороге, дрожал и оглядывался, боясь услышать позади шлепанье босых пяток, раздающееся из пустоты, – бэтобэто, уходи, не трогай меня!. А спускаясь к пруду за водой, как он страшился, что гюки вылезет из воды и выпьет его тень – после чего жертва скоро умирает в страшных муках? А как он однажды описался от страха, когда в новогоднюю ночь в дверь постучался страшный намахаги и грозным голосом (похожим на голос соседа Минору) спросил, есть ли тут непослушные, не почитающие родителей дети, которых он сейчас утащит и сожрет – и ушел лишь, как и подобало, получив взамен кружку саке и заверения, что все дети в этом доме послушные? Список ужасных созданий, живущих рядом с людьми, в доме, на дворе, не говоря уже о лесе, воде и горах, был огромен. И это были вовсе не эфирные души, в которых, как рассказывал учитель, верят гайдзины, – а твари, могущие по своему желанию принимать материальную, осязаемую форму! Они не страшны истинному воину, но безжалостны к тем, кто поступает не так, как должно.