Читать «Союз нерушимый: Союз нерушимый. Страна мечты. Восточный фронт» онлайн - страница 806

К 20.00 сопротивление японцев в Тойохаре прекратилось. Хотя одиночек, пытающихся стрелять из развалин, вылавливали еще сутки спустя.

Таким образом, к вечеру 9 июня (за семь дней с начала операции), весь Южный Сахалин перешел под контроль советских войск. Не стало больше, отныне и навеки, никакого Карафуто, материального воплощения позора Николая II и его помощничка графа Витте-Полусахалинского. А был единый, русский, советский Сахалин – наша земля, возвращенная нашей стране доблестью и кровью наших воинов, умением наших офицеров, генералов и адмиралов, гением нашего вождя товарища Сталина!

Младший лейтенант Борисов Петр Алексеевич.

Командир взвода, 10-й ШИСБр.

Записано после боя 9 июня. Тойохара, Южный Сахалин

В Восточной Пруссии было хуже. Там или настоящий УР, все под землей, наверху лишь бетонные или броневые башни, с перекрывающимися секторами обстрела, и минные поля, и проволока, и рвы – и все продумано, увязано меж собой. Или лабиринт из траншей со схронами, и «кинжальные» огневые точки во фланг, и опять же, мины всех сортов. Или плотная городская застройка, где из каждого окна стреляют, из подвалов и подворотен, да еще и снизу, из канализации лезут. Правда, немцев шаблон подводил – все по похожим схемам строилось, одно увидишь, уже знаешь, где и что остальное. Но все равно, пока взломаешь, семь потов сойдет, и крови прольется – хуже всего, если придется к доту с зарядом ползти, да днем, а не ночью, как я когда-то на мосту у Мги, после того я из морской пехоты в «бронегрызы» и попал. Так верите ли, сейчас во втором полку кореша встретил, Ваську Сметанина, с тех еще времен, с Ленфронта!

А у японцев – для нас терпимо! Дома хоть и капитальные, но всего в два-три этажа, и стоят не вплотную – можно развернуться. А баррикады и завалы из подручных средств – для нас это несерьезно! Конечно, зевать и ворон ловить было нельзя. Но ничего особо трудного тут не было.

Еще нам помогало, что у японцев не только станкачи, но и ручные пулеметы позиции не меняли, с одного места лупили, пока их не накроют! А мы – как приучены, по улице впереди танк-бульдозер, или огнеметный, за ним тяжелый ИС или самоходка, мы впереди вдоль стен бежим, и возле техники минимум четверо, а лучше полное отделение, держат все сектора. И дворами кто-то тоже двигает – вот отчего работать не в плотной застройке, и когда кварталы правильной сеткой, это легко, прочесываем все как гребнем. Если из дома хоть один выстрел – огнеметом. Хуже, если тихо – тогда, как учили, внутри подозрительное движение или шум, сначала туда гранату, затем сами врываемся, в окна и двери, и разбираемся с теми, кто уцелел. Погано, что при этом мирняк японский тоже страдал, нам же не видно?

А как они против наших танков пытались, с палками, это смех один! У нас же против фаустников тактика была отработана, кому какой сектор держать, куда стрелять, как перебегать, кто кого прикрывает. А немцы под конец уже умели сначала пулеметно-автоматным огнем нас прижать, а после фаустник высунется и пальнет. И у них, кадровых, это тоже отрабатывалось до автоматизма – так что рубилово было лютое, кто кого! А тут япошки бегут, или с шестами наперевес, а на конце граната, или сам весь взрывчаткой обвязан – какие шансы так пробежать, под огнем нескольких АК с двадцати шагов? Да еще и орали, как будто намеренно нас предупреждая – бааанзаай! и бежит очередной придурок, выскочив из-за угла – обычно больше трех шагов не успевал! Иногда и несколько бросалось, даже с разных сторон – результат тот же, нам этот фокус тоже от немцев был знаком, когда автоматчики с одной стороны бьют, нас отвлекая, а фаустник вылезет с другой. Так что каждый свой сектор держал и реагировал, как положено.