Читать «Собрание сочинений в 5 томах. Том 1. Уездное» онлайн - страница 319
Евгений Иванович Замятин
— Ха! Голова-то! Голова раскупорилась! Чисто из бутылки! — ощерился конопатый мальчишка перед Хортиком.
Хортик взглянул: от удара о грядушку кровяная пробка выскочила, и на снег лилось из головы красное вино.
Сердце екнуло, оторвалось от ветки — и вниз, вниз — медленным, спелым осенним листом вниз, туда, где вокруг дровней стояли четверо с ружьями на веревочках и конопатый мальчишка, и с вытянутыми шеями литейные люди, и с вытянутой шеей Хортик.
Инженер Хортик разделился надвое и сверху — ясно увидел все это там внизу и там внизу — себя, свое чужое бритое, медально-петербургское лицо. И понял — нет, не то; почувствовал телом, что он, верхний Хортик, — это все вытянувшиеся люди там, внизу, и он — этот радующийся, конопатый мальчишка, и он — этот стриженый с раскупорившейся головой. И на него — там, внизу — четверо накинули рогожку, сели как на бычью тушу и заскрипели по снегу.
А когда они завернули за угол, и весь клубок литейных людей вместе с нижним Хортиком вздохнул разом — все стало обычно-литейным, и Хортик теперь был один — всегдашний Хортик. И как все — он радостно, молча кричал: «Не я! не меня! Меня не увезли. Я — вот — иду, вот! вот!»
Шагал по Литейному крепко, ново, металлически. Крепко прикладывал к талому снегу свою печать — елочку новых калош. Обеими руками забирал себе синее по-весеннему небо, солнечные морковки сосулек, афишу «Прощальный бал броневиков», тонкие в белых чулках ножки барышни впереди.
«Не меня… А я иду… Я не умру. Невероятно, чтобы я, потому что я — синее небо, афиши, сосульки… И потому, что сегодня ночью…»
Сердце опять екнуло, но уже по-другому; теперь оно было — весенний упругий лист, и впереди — май, бесконечное лето… И нацелившись, Хортик упруго, мягко взлетел от земли, обогнал, летя, каких-то угрюмых людей, ухватился за поручень и на густо обвешанной трамвайной подножке помчался к сегодняшней ночи, к маю, к бесконечному лету…
ЧУДЕСА
.
О СВЯТОМ ГРЕХЕ ЗЕНИЦЫ-ДЕВЫ
Жены и девы да не презирают естества своего, мучения, ибо дверь отверста для всех, она же и дверь во спасение. Так и Зеница-дева, мучительному греху свое тело предавши, тем душу спасла есть.
Зеница-дева была млада и прекрасна, — всякого прекословия кроме — волосы же имела, как венец златый отрожденный, из злата червлена. Отец ея был муж нарочитейший словом и делом, у него много коней, и рабынь много, и бисера много бесценного.
Ночью жаркой Зеница-дева, возжаждав, послала рабыню отца своего взять воды в студенце. Был тот студенец сладкой водой обилен, еще же обильней множеством змий, и ехидн, и скарпий. И, приняв водный сосуд, Зеница-дева с водой испила змею малу. Воспитана же в чреве ея, стала змея тучна и вздымала чрево девицы, будто была та плодна. Приводили кудесников многих земли родимичской и весей округних, даже до самых дулебов, но никто из них волшбами своими змею из девы не мог изгнать.
