Читать «Собрание сочинений в 25 томах. Том 9» онлайн - страница 118
Максим Горький
Едва найдут... Поп ругается, жалобой грозит, а мужики — смеются.
Был у него один дружок, Савелка Мигун, ворище известный и пьяница заливной, не раз бит бывал за воровство и даже в остроге сидел, но по всему прочему — редкостный человек! Песни он пел и сказки говорил так, что невозможно вспомнить без удивления.
Множество раз я его слыхал, и теперь вот он предо мною жив стоит: сухонький, юркий, бороденка в три волоса, весь оборванный, рожа маленькая, клином, а лоб большой, и под ним воровские развеселые глаза часто мигают, как две темные звезды.
Бывало, притащит он бутылку водки, а то Лариона заставит купить, сядут они друг против друга за стол, и говорит Савелка:
— А ну-ко, дьяче, валяй «Покаяние»!
Выпьют... Ларион поконфузится немножко да и
л 1 I
“1,1 \ .1 г: '
кI с -<•< de* -
....."
, ..Пойши*? рогодваУь хмаяь времен яоНкли зга отни&йгь у касъ а<етагс$а зяа?» ее - аадо&но &аиг.
Я * храниамккъ, подкидав неэаионн^й челоэ^ъ; к$мъ ро.^дехъ * мш«к?к«,а гсодЗр^анъ &лкъ иъ оно-яатш господина Лосева,вж Сеяяоием^Красногон-смаг-е у^здаЛедо^йа меня акт «од * ш мто другой * в» париъ гсчтдаиИ^на ступени ^асо«еяДяк гд! с&оро- • йена бю:а старая барыня Лосева,а наЗдеиъ м быйъ Д*~ кклей Вйлавы»^садсвнкиамз«.Прй»алъ <т райо утрамъ аъ парнъ я вядйгъ: у д&^ час«5^и» &я?и м хржг^г аа^раутй.й. эахруг^ ко
У Лакиза ?эражклъ и четырехъ 4%г>$кх- хакъ акг-^погзд&тн^й б»&-ц to зор&жя я гдЬ oonaaCi а ко* ле иаходяль ;w: * поияа^^&й^ £3 н геяо^еаъ засну>
«ИСПОВЕДЬ».
Первая страница машинописи с заглавием, написанным рукой М. Горького. запоет, а Савелка сидит, как пришитый, мигает, бороденкой трясет, слезы на глазах у него, лоб рукой поглаживает и улыбается, сгоняя пальцами слезинки со щек.
Потом подскочит, как мяч, кричит:
— Очень превосходно, Ларя! Ну, и завидую я господу богу — хорошо песни сложены ему! Человек-то, Ларя, а? Каков есть человек, сколь он добр и богат душой, а? Ему ли уж не трудно перед богом ходить! А он — вот как — на! Ты мне, господи, ничего, а я тебе — всю душу!
— Не кощунь! — скажет Ларион.
— Я? — кричит Савелка.— Нисколько! Даже и в помыслах нет! Где же я кощуню? Никак! Радуюсь за бога — и больше ничего! Ну, а теперь я тебе спою!
Встанет, руку вытянет и начнет колдовать. Пел он тихо, таинственно пел, глаза широко раскроет, зажгет их каким-то особенным огнем, и на вытянутой руке его сухие пальцы шевелятся всегда, словно ищут чего-то в пустоте. Ларион к стене отвалится, опираясь руками о скамью, откроет рот и смотрит удивленный; я на печи лежу, а сердце у меня замирает печально-сладостно. Потемнеет весь Савелка, только мышиные зубы его блестят да сухой язык шевелится, как у змеи, и пот на лбу выступит крупными каплями. Голосу у него — конца нет, так и льется, так и светится, подобно ручью в поле. Кончит, покачивается, оботрет лицо ладопыо, выпьют оба и долго молчат. Потом Савелка просит:
— А ну-ко, Ларя, «Волною морскою»!
И так они весь вечер друг друга утешают, пока не спьянятся оба; тогда Мигун начинает похабные сказки сказывать про попов, помещиков, царей; дьячок хохочет и я тоже, а Савелка без устали сказку за сказкой вяжет и так смешно, что впору задохнуться со смеху.
