Читать «Смирновы. Водочный бизнес русских купцов ов» онлайн - страница 27

В комнате было темно, зеркало было завешано черной тряпкой и трещали свечи. У кровати стоял толстый священник. «Поцелуй дедушку!» – сказал он мне и подвел к его кровати.

Дед спал, но дыхания его я не уловил. Меня подняли под руки и поднесли к нему. Глаза его были закрыты, и мне показалось, что вот сейчас он их откроет и накричит на меня страшным голосом.

Это настолько меня испугало, что я разревелся и был выставлен за дверь.

– Дедушка твой не страшный был, а справедливый, – говорил мне Петр Арсеньевич. – Много работал в жизни.

– А теперь он отдыхает?

– Теперь – отдыхает, Царство ему небесное!

– А это где Царство? На небе?

– На небе, сынок, на небе…

– А где лучше: на земле или на небе?

– Ну, на земле тоже хорошо, если на Родине.

– А где твоя Родина? В этом доме? Или в другом?

– Моя Родина отсюда далеко.

– Где – что далеко? Как Сокольники, где наша подмосковная? Или как Кунцево?

– Ярославская губерния моя Родина.

– А что такое Ярославская губерния, батюшка? Это как Москва? Или как что?

А Ярославская губерния, пояснял мне мой батюшка, это «как все» – и как Москва, и как все остальное. Свое сердце он оставил там.

Глава 3

Пятницкая улица – ягодный рай

Пятницкая улица, на которой стоял наш дом, была одной из старейших в Москве. Она получила свое название в честь церкви Святой Параскевы Пятницы36, которую тут возвели еще в XVII веке.

Саму церковь назвали в честь родившейся в пятницу христианки Параскевы, жившей в Римской империи. Император Диоклетиан, известный своими гонениями на христиан, предал ее суду за веру. Но вершивший суд правитель предоставил ей выбор: если Параскева отречется от Христа, он готов на ней жениться. Однако Параскева предпочла плаху.

Церковь Параскевы Пятницы перестраивали не раз, делая ее все краше и выше. Храм украшал Замоскворечье со времен Ивана Грозного.

Улицу нашу проложили в XII—XIII веках через местность, покрытую густым лесом. Эта улица-просека стала началом торгового тракта из Москвы на юг – в Рязань и другие города Древней Руси, получив название «Большая дорога».

Пятницкую обживали люди разного сословия, перекраивая улицу и дома всяк на свой лад.

Ее поминал Михаил Лермонтов, видел Лев Толстой, описывал Александр Островский. В 60-х годах прошлого века Замоскворечье было похоже на губернский или хороший уездный город. В нем было мало жизни и движения.

Тремя десятилетиями спустя его облик изменился до неузнаваемости. Меньше стало провинциальных двориков. Сады вырубались, а садовые домики уступали место либо богатым особнякам, либо многоэтажным доходным домам.

И самодуры-купцы пьес Островского в пору моей юности почти совсем исчезли: свои картузы37 и старомодные цилиндры они сменяли на котелки, а долгополый сюртук – на смокинг и визитку.

Вместо сапог бутылками тут теперь носили дорогие американские штиблеты.

Вместо окладистых бород появились бритые лица либо по-европейски подстриженные бороды. Далее знаменитые купеческие выезды с пузатым кучером и жеребцами хвост трубой вытеснялись авто.