Читать «Смерть - дорогое удовольствие» онлайн - страница 109

Поэтому я сел на велосипед и проехал шестьдесят километров, чтобы повидаться с Дэттом. Но в городе как-то не принято появляться с винтовкой, поэтому за две мили до города, где жил Дэтт, я остановился в небольшой деревушке. Деревушка была такая маленькая, что у нее не было названия. Правда, это необычно, что деревня такая маленькая и что у нее нет названия, но я остановился в деревне и отдал винтовку на сохранение одному из молодых жителей. Он был одним из нас, коммунист – насколько человек, живущий в деревушке без названия, может быть коммунистом. С ним проживала его сестра – невысокая девушка с бронзовой, почти красной, кожей. Она все время улыбалась и пряталась за брата, выглядывая, чтобы меня рассмотреть. Лица китайцев-хань были нетипичны для этого района. Я отдал им винтовку – старую, оставшуюся после вторжения японцев, из которой я не сделал ни одного выстрела. Оба они помахали мне вслед, когда я уезжал.

Я нашел Дэтта. Он дал мне бренди и манильскую сигару и прочитал длинную лекцию по истории демократического правления. Затем мы выяснили, что некогда жили в Париже неподалеку друг от друга, и некоторое время поговорили об этом. Я хотел, чтобы он вернулся со мной и встретился с де Буа. Для меня это был долгий путь, но я знал, что у Дэтта есть старая машина, то есть, если бы я уговорил его вернуться со мной, я бы тоже поехал на машине. Кроме того, я устал с ним спорить, мне хотелось, чтобы этим занялся старый де Буа, они вполне подходили друг другу. У меня же была подготовка ученого, я не был силен в такого рода дискуссиях, которые предлагал вести Дэтт.

Он поехал. Мы положили мой велосипед в заднюю часть его старого «паккарда» и отправились на запад. Стояла ясная лунная ночь, и вскоре мы прибыли в деревушку, которая без названия.

– Я знаю эту деревню, – сказал Дэтт. – Иногда я прогуливался до нее. Местные жители разводят фазанов.

Когда я заметил, что опасно прогуливаться так далеко от города, он улыбнулся и ответил, что для человека доброй воли не может быть ничего опасного.

Едва мы остановились, я понял: что-то неладно. Потому что обычно кто-нибудь выбегал и если даже не улыбался приехавшим, то уж внимательно рассматривал. Пахло гниющим мусором и горящим деревом, как во всех деревнях, но не было слышно ни звука. Молчал даже ручей, а за деревней клочок рисового поля блестел, как пролитое молоко. Ни собаки, ни курицы. Все ушли. Там были только люди из Сюртэ. Они нашли винтовку. Кто-то донес – кто его знает, кто ее нашел? Была там и улыбающаяся девушка – мертвая. Ее обнаженное тело было покрыто крошечными ожогами – такие ожоги может оставить только зажженная сигарета. Двое мужчин сделали знак Дэтту. Он вышел из машины. На меня они не обратили особого внимания, лишь сбили с ног пистолетом. И стали пинать Дэтта. Они его пинали, пинали и пинали. Потом отдыхали и курили сигареты «Галуаз», потом опять некоторое время его пинали. Оба были французами не старше двадцати лет, а Дэтт даже и в то время не был юным, но били они его безжалостно. Он стонал. Не думаю, что они считали, будто кто-то из нас связан с Вьетконгом. Просто они несколько часов ждали, что кто-то придет за винтовкой, а когда мы остановились поблизости, то нас и схватили. Они даже не захотели узнать, не за винтовкой ли мы пришли. Они его били, писали на него и смеялись, потом опять закурили, сели в свой «ситроен» и уехали.