Читать «Слой 1» онлайн - страница 18

Скрипнула дверь спальни, в кухню вошла Светлана, как была с вечера — в джинсах и черном свитере.

— Здравствуйте, папа, — сказала она. — Что же вы меня не разбудили? Давно пришли?

— Да уже второй час сижу, все дожидаюсь…

Раковина умывальника была забита немытой посудой.

Пустые бутылки из-под водки гуськом стояли вдоль стены у холодильника. Колбаса в тарелке прогнулась кожурой — забыли, видно, с вечера убрать, хлеб был сухой и крошился под ножом.

Светлана обошла стол, открыла дверцу холодильника, рассеянно глянула внутрь. Старик потянулся к тарелке, взял ломтик колбасы, большим серым ногтем костлявого пальца стал обдирать потемневшую корочку. Светка закрыла холодильник, повернулась от окна, обняла старика за шею, темным стволом торчащую из широкого ворота байковой в клетку рубашки. Старик вздрогнул, молча заплакал, сморщился, а большой серый ноготь все дергал, скоблил, обколупывал скрюченный розовый ломтик на усеянном крошками столе.

Лузгин ушел в ванную и долго пил из-под крана противную хлорную воду. Желудок наполнился холодной тяжестью. Лузгин еще постоял над раковиной, тяжело дыша, глядя в зеркало на свое мокрое отекшее лицо. «Кумир публики». Его вырвало водой со слизью и полоскало минут десять, до дикой рези в пустом желудке, до радужных кругов перед глазами.

Кое-как промокнув лицо несвежим полотенцем, лежащим на стиральной машине, — другие, чистые, висящие на двери, использовать было стыдно, — Лузгин вышел в коридор, побрел, пошатываясь, к вешалке, отыскал на крючке свою куртку. Потрогал ее ладонью и, обмирая, нащупал сквозь ткань и пух спасительную тяжесть и твердость плоской бутылки с виски во внутреннем кармане.

Вытащив бутылку и сунув ее к животу, за распах рубашки, Лузгин обратным курсом прошествовал в ванную и заперся там. «Наклоняться к крану — нет, не смогу, опять вырвет», — подумал Лузгин. Он пустил воду, потрогал ее пальцем — холодная. Вытряхнув на полочку зубные щетки из пластикового стакана — пять штук, все разные, — Лузгин наполнил стакан не очень прозрачной, слегка пузырящейся водой. Достал бутылку, вывинтил блестящий рифленый колпачок. На дне бутылки еще мерцало янтарем граммов сто драгоценной шотландской дряни. Лузгин покрепче сжал стакан в левой руке, а правой запрокинул над лицом бутылку, стукнув горлышком по зубам.

Вискарь заполнил рот, обжег язык, внутреннюю мякоть щек и закупорил горло. Давясь, Лузгин сделал один отчаянный глоток и тут же залил пожар во рту холодом из стакана. Пытаясь удержать в себе выпитое, он тупо таращился в зеркало. Спазмы сотрясали гортань, глаза выдавливались из орбит и наполнялись слезами. Лузгин замычал, закрыл глаза и замотал головой. Проглоченное медленно сползло в желудок, обожгло его секундной болью, тут же перешедшей в ровное тепло. Лузгин открыл глаза, осторожно и глубоко вздохнул. Лицо в зеркале было покрыто крупными каплями пота. В ушах зашумело, теплота от желудка торжественно разливалась по всему телу. Захотелось курить, и Лузгин понял: все, спасен.