Читать «Слой 1» онлайн - страница 16

Кротов сел рядом с Валентиной, та положила голову ему на рукав и заплакала. Кротов сказал:

— Ну-ну, Валюша…

— А где Тамара? — спросила Светка, и Лузгин понял, что жена не перезвонила.

— Да сердце у нее, — ответил Лузгин.

— Ну, как там? — Валерка разливал водку по стаканам и мельком взглянул на Лузгина.

— Хрена ли спрашивать, — ответил за него Кротов, и Лузгин испытал чувство благодарности к своему грубоватому и не слишком интеллигентному другу. — В общем, мы с Вовкой решили, что домой его брать не надо. Во-первых, дети…

— Дети у мамы. Их мама забрала, — хрипло сказала Светка. Ее родители жили в соседнем доме — разменялись из центра после того, как Дмитриевы получили эту квартиру, чтобы быть поближе к внукам.

— Это правильно. Нечего им… И еще одно: сегодня пятница, даже суббота уже, хоронить сможем не раньше понедельника. Так что пусть лучше там…

Светка опять заплакала, громко и навзрыд, но Лузгину стало немного легче на душе, когда он понял, что Светка смирилась с моргом и им всем не придется двое суток быть в одной квартире вместе с мертвым. Лузгин мертвых боялся, хотя перехоронил за последние годы многих — старых и молодых. «Да какие же мы молодые, — подумал Лузгин. — Далеко за сорок, кое-кто дедушка уже».

— Сашкины родители знают? — спросил Кротов.

— Я позвонила, — сквозь плач сказала Света. — Выпейте, ребята. Может, легче станет.

Она взяла худой кистью стакан, рука была сухая, жилистая, не девичья, в руке этой и был весь Светкин возраст, все три ее сына и жизнь с Дмитриевым.

— Пить-то за что? — вдруг спросил Валерка Северцев.

— За помин души, говорят, до похорон не пьют.

— Да пошли они, — с неожиданной злостью сказал Лузгин. — Выпьем за Сашку, просто выпьем за Сашку. — Почувствовав кротовский взгляд, добавил: — Пей давай. Машину загоним на стоянку, она тут за углом, платная.

— Только не уходите, мальчики, — сказала Светлана. — Вы ведь не уйдете, нет?

— Спокойно, мать, — сказал Кротов. — Конечно, не уйдем. Поехали… За Сашку.

Они пили, ели, курили и говорили, пока Лузгин не проснулся вдруг серым утром на чужом диване с чужой жесткой подушкой под трещавшей от похмелья головой, и первое, о чем он подумал, было: есть ли в доме пиво и позвонил ли он ночью жене, что не придет ночевать.

За спиной Лузгина кто-то тихо похрапывал. Он обернулся и увидел толстый затылок Сереги Кротова, уткнувшегося лицом в диванную спинку. Оба были укрыты старым клетчатым одеялом. Здесь же, в комнате, на полу у стены вдоль серванта спали два художника, накрывшись куртками, Сашкины кореша по рекламному агентству. Из кухни доносился невнятный гул осторожных утренних голосов. Лузгин поднялся, кряхтя, голова закружилась, вкус во рту был отвратительный. Со стены напротив смотрел бородатый Сашка — портрет работы местного художника Онищенко, умершего в прошлом году от инсульта. Лицо на портрете у Сашки было многозначительным, а взгляд недобрым. Наверное, Онищенко пытался сделать так называемый портрет с «проницательным взглядом художника», но то ли мастерства не хватило, то ли Лузгин мало смыслил в живописи, но ему этот портрет никогда не нравился, но почему-то нравился Светлане, а самому Сашке было наплевать. Он вообще не любил себя ни на портретах, ни на фотоснимках и всегда говорил: «Это не я. У меня не бывает такой глубокомысленной морды». Лузгин догадывался, что Сашка был плохим актером в жизни и потому просто не умел позировать, чего нельзя было сказать о Лузгине, третий десяток лет торчащем во всех городских телевизорах.