Читать «Слой 1» онлайн - страница 19

Когда он вернулся на кухню и принялся искать на холодильнике сигареты, старик Дмитриев окинул его сухими глазами и сказал сквозь набитый колбасой и хлебом рот:

— Ну вот, а говорил: чаю, ча-аю!..

Глава вторая

Вечерний субботний рейс компании «Тюменьавиатранс», вылетавший из московского аэропорта Внуково, был рейсом весьма специфическим. Простых пассажиров на нем практически не было: «простые» улетали из Москвы в пятницу, чтобы выходные провести дома, в семье. Субботний же рейс «Авиатранса» вез элиту, начальников, распорядок жизни которых обязывал их первую половину субботнего дня проводить в приемных и кабинетах Кремля, Старой площади, отреставрированного Белого дома на Краснопресненской набережной.

Суббота в Москве была днем для доверенных. Если столичные начальники принимали тебя в субботу, следовательно, ты — свой! С утра по субботам делались как большие одолжения, так и большие разносы, но даже субботние топот и крик начальника воспринимались как признак приближенности, как некое негласное членство в узком кругу избранных.

Заместителю председателя Тюменской городской Думы Виктору Александровичу Слесаренко министр назначил на восемь тридцать утра в субботу.

В старое, казенного вида здание в Китайском проезде Виктор Александрович прибыл в начале девятого, благо, гостиница «Россия», в которой он жил, была от министерства в двух шагах. Показав пропуск вахтеру в вестибюле, он поднялся на третий этаж пешком, намеренно шагая через две ступеньки. В этом году Слесаренко исполнялось пятьдесят: рубеж, старость, брюшко и лишние восемь килограммов, набранных за последние два года. Любимый серый в елочку пиджак сходился на животе в обтяжку, надо бы перешить пуговицы, жена давно предлагала, но Слесаренко упрямился и затягивался потуже брючным ремнем, что плохо помогало и вообще было глупостью, последней причудой мальчишества. Еще два года назад он весил ровно восемьдесят килограммов при росте метр восемьдесят.

Страшно этим гордился, и вот поплыл, раздался, говорил при случае, что в нем — почти центнер.

Третий этаж, где располагался кабинет министра, в Минтопэнерго называли «чистым». Там был еще один пост охраны и отдельный выход через «закрытую» лестницу — не на Китайский проезд, а во двор, прямо к дверце министровской «Волги». Слесаренко снова показал пропуск и пошел направо длинным пустым коридором. Старый паркет скрипел под ковровой дорожкой. Повернув в конце коридора налево, Виктор Александрович приблизился к двери с надписью «Приемная». Дверь была приоткрыта. Значит, министр еще не прибыл.

В приемной ночной дежурный помощник министра пил чай из стакана с подстаканником. Его утренний сменщик, полусняв пальто, с кем-то говорил по телефону. Оба помощника кивнули Слесаренко, говоривший по телефону указал глазами на диваны в углу приемной.

Там уже сидели два посетителя, в одном из которых Виктор Александрович узнал начальника Тюменьнефтеспецстроя Чернявского, красавца-брюнета, сверкавшего белыми носками над матовой чернотой дорогих ботинок. Чернявский приподнялся, здороваясь со Слесаренко за руку, и пересел чуть в сторону, приглашая занять место рядом. Мужчина на соседнем диване кивнул и снова спрятался за газетным листом.