Читать «Слава моего отца. Замок моей матери (сборник, )» онлайн - страница 78

– Все-таки, – резко перебил его дядя, – факт в том, что вы не попали в королевских куропаток величиной с бумажного змея, хотя и стреляли из лейки, которой можно изрешетить целую простыню. Самое печальное, что такой уникальный случай уже никогда не повторится! А если бы вы предоставили выстрелить мне, они были бы в нашем ягдташе!

– Признаюсь, виноват. А все-таки я видел, как летели перья…

– Я тоже, – усмехнулся дядя Жюль, – видел, как летели великолепные перья, которые уносили бартавелл со скоростью шестьдесят километров в час к вершине обрыва, где теперь они, должно быть, над нами, дураками, смеются.

Я подошел ближе и уже видел бедного Жозефа. В кепке, сдвинутой набекрень, он нервно жевал стебелек розмарина и печально покачивал головой. Тут я вскочил на камень, нависший прямо над обрывом, и, напрягшись, как лук, закричал изо всех сил: «Он их убил! Обеих! Он их убил!»

И, подняв над головой свои маленькие окровавленные руки, с которых свисали четыре золотистых крыла, я воздал должное славе моего отца перед лицом заходящего солнца.

Доброго вестника, будь он даже преступником, всегда ждет хороший прием.

Отец снизу смотрел на меня с сияющей улыбкой. Он ничего не сказал, кроме: «Обеих, Жюль, обеих!»

Потом, вдруг осознав, что происходит, воскликнул:

– Что ты тут делаешь?

Но в его голосе сквозило лишь счастливое удивление.

Я бросил птиц одну за другой к ногам победителя и соскользнул вниз по узкой тропинке. Коснувшись дна лощины, я отскочил в сторону, потому что мой спуск вызвал камнепад.

Отец тем временем любовался своими птицами и дрожащей от волнения рукой искал место смертельных ран.

Дядя Жюль строго спросил меня:

– Что ты делал так далеко от дома в шесть часов вечера? Разве ты не знаешь, что мог заблудиться?

– Я и правда заблудился! – сказал я. – Я вам все расскажу. Но сначала дайте попить: я с утра умираю от жажды…

– Как! – воскликнул отец. – Ты не обедал дома?

– Нет! Я следовал за вами на расстоянии. Я тебе все объясню, но дай попить. У меня язык распух… Это мешает мне говорить…

– Осталось только белое вино! – Дядя наполнил маленькую кружку.

– Только глоток, – сказал отец, – напьешься дома…

Я послушался, потом стал рассказывать свою одиссею. С гордостью объяснил я им, что именно я загнал к ним утром первых куропаток.

– Я понял, – сказал дядя, – что там наверху кто-то есть. Но думал, что это охотник… Твое непослушание, значит, пошло нам на пользу: я вынужден это признать, хотя не одобряю тебя.

– А бартавеллы! – восхищенно проговорил отец, раздувая им перья и любуясь их нежным телом. – Без него мы никогда бы их не нашли и даже не искали бы. Я вернулся бы домой ни с чем и опозоренный.

– Я поделился бы с вами своими дроздами, – сказал дядя великодушно.

– Это была бы ложь!

– Ха, – усмехнулся дядя Жюль, – охотничье вранье не заслуживает даже того, чтоб признаться в нем на исповеди!

Мы сидели на больших камнях.

– Что у тебя с лицом? – внезапно спросил отец, словно очнувшись от сна.

– Ничего, это смола.

Тут я начал рассказывать, как бесшумно покинул дом, оставив матери записку, как намеревался догнать их у источника Тутового Дерева, что пережил при встрече с кондором.