Читать «Слава моего отца. Замок моей матери (сборник, )» онлайн - страница 53
Марсель Паньоль
– Ружье очень старое и весит лишних три фунта. Но оно хорошо ложится в руку и легко вскидывается к плечу. По-моему, оно великолепно!
Лицо отца расплылось в улыбке, и он уже было стал посматривать на присутствующих с некоторой гордостью, как вдруг дядя добавил:
– Если только оно не взорвется.
– Что?! – вскрикнула мать.
– Не бойтесь, Огюстина, будут сделаны все необходимые испытания, и первые выстрелы мы произведем с помощью веревки. Если оно взорвется, у Жозефа больше не будет ружья, зато он сохранит правую руку и глаза. – Он снова принялся рассматривать затвор. – Может случиться также, что при несколько большем заряде изменится его калибр и оно превратится в крупнокалиберное для уток. В конце концов, завтра станет ясно. А сегодня вечером давайте займемся боеприпасами! – Тут в его тоне появились командные нотки. – Для начала погасить в доме все огни! Опасность, которую представляет собой эта керосиновая лампа, достаточно велика! – И, обернувшись ко мне, добавил: –
Мать в страхе побежала на кухню и вылила кастрюльку воды на последние угольки, которые все еще краснели в плите. Отец в это время проверял герметичность медной лампы и прочность подвески.
Когда эти меры предосторожности были приняты, дядя сел за стол, усадив отца напротив себя.
Тетя, для которой эта опасная процедура не содержала, по-видимому, ничего таинственного, поднялась к себе в комнату, чтобы покормить из бутылочки маленького Пьера, и обратно больше не спускалась.
Мать села на стул в двух метрах от стола, а я встал меж ее колен. Я думал, что таким образом – в случае взрыва – мое тело защитит ее.
Дядя взял одну из баночек и осторожно соскреб с нее прорезиненную ленточку, обеспечивавшую герметичность. Я увидел торчащий из пробки крошечный черный шнурок: дядя осторожно захватил его большим и указательным пальцем, потянул, и пробка вышла.
Затем он наклонил горлышко баночки к листу белой бумаги, и из него высыпалась щепотка черного пороха.
Я подошел поближе, загипнотизированный тем, что происходило на моих глазах… Значит, вот он – порох, то страшное вещество, которое поубивало столько зверей и людей, повзрывало столько домов и забросило Наполеона в саму Россию… похож на измельченный уголь, и больше ничего…
Дядя взял большой медный наперсток, прикрепленный к ручке из темного дерева.
– А это мерка для измерения заряда, – пояснил он мне, – на ней нанесены деления на граммы и дециграммы, что обеспечивает вполне удовлетворительную точность.
Он наполнил ее до краев, после чего опрокинул содержимое на чашечку аптечных весов. Чашечка опустилась, потом медленно поднялась, весы находились в равновесии.
– Порох не сырой, – заметил он, – имеет положенный ему вес, блестит, словом, великолепен.
Наконец началось наполнение гильз, процесс, в котором участвовал и отец: он забивал поверх пороха жирные пыжи, нажаренные дядей Жюлем.
Потом наступила очередь дроби, а потом снова пыжей, которые накрывали картонным кружочком – крупная черная цифра на нем указывала калибр дроби.
