Читать «Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь» онлайн - страница 142

После чая перед каждым из нас, сидевших на кане, поставили по чашке и наполнили их горячей, по китайскому обыкновению, водкой. Вина не жалели; его разогревали в котле в ближайшем с нами соседстве, и повар, заведовавший очагами, то и дело появлялся с кувшином и дополнял отпитые чашки. Перед гостями, сидящими на полу, тоже перед каждым стояло по чашке с вином. Языки от вина развязались, и в сарае или, пожалуй, зале, в которой мы сидели, шли оживленные разговоры, но вполголоса. У нас на кане разговор шел на китайском языке между Сандан Джимбой, китайским торгашом и Талынтэром. Я молчал. Седой тангут тоже молчал и усиленно тянул водку. Сандан Джимба поглядывал на него и приговаривал: «Убюгун олон учжи байна!» («Старик здоров пить!»)

Прерванная нашим появлением свадебная процедура началась снова. Она состояла в раздаче подарков; дяди невесты со стороны отца одаривали ее дядей со стороны матери, так называемых аджанов. Один из гостей поднимался с места и начинал говорить длинную речь к аджанам; по окончании речи ассистент оратора с кусками материи на руке подходил к аджану, к которому речь относилась, и подавал ему подарок. К маловажным родственникам речь обращалась зараз к нескольким; по окончании речи ассистенты оратора расходились в толпе, выкликая получателей по именам. Мужчины, получив подарки, передавали их своим женам; женщины и сами получали подарки. Вскоре все женщины стояли с ношами в руках. Один из родственников невесты вступил и к нам на кан; одарив китайского торгаша и седого тангута, он обратился ко мне с речью и поднес мне хадак и фарфоровую чашку, а моим товарищам – по хадаку. В речи своей, как мне объяснили потом, он говорил, что дядья невесты и меня хотят чествовать, как бы приравнивая меня к аджанам. Получив подарок, само собою разумеется, мне хотелось сейчас же выказать свою благодарность, но меня остановили и сказали, что теперь еще не время, что я должен подождать, когда невеста будет петь песню аджанам и тогда аджаны начнут одаривать невесту.

Подарки раздавались за несколько приемов. После того как один гость отведет очередь, другой гость начинал раздавать свои подарки не прежде, как дав место продолжительной паузе.

В антрактах гостей угощали вином. Между рядами постоянно двигалась фигура разливателя водки, ловко лавировавшего между арматурами из бараньих ребер, ляжек и мослов. Иногда какой-нибудь гость вставал с своего места с чашей вина в руке, двигался между рядами, степенно поворачиваясь всем корпусом то направо, то налево, и, держа чашу над головами гостей, говорил протяжным голосом так называемую по-тангутски чжаши, т. е. присловье к чарке; обойдя чуть не всю залу, он неожиданно поворачивался к какому-нибудь гостю лицом и, протянув последнее слово речи, подносил ему вино. Заключение этой церемонии производило смех и вызывало шутки, если какой-нибудь старый балагур подносил чашу какой-нибудь молоденькой женщине. Та обращалась в бегство, шутник тоже пускался в погоню, расплескивая вино по дороге. Эту церемонию подношения вина проделывали не одни мужчины; с теми же жестами и с теми же приговорами подносили вино и женщины.