Читать «Свет с Востока» онлайн - страница 11

Нижняя часть города начиналась от южных ворот городской больницы, где наш отец одно время работал заведующим хозяйством. За воротами открывался вид на неширокую каменистую улицу, сбе­гавшую вниз. Я осторожно спускался. Вот справа замурованный вход — это могила некоего почитаемого старца, в Шемахе она не одна. Слово «пир», означающее по-персидски именно такого старца, азер­байджанцы произносят вполголоса, со страхом и преклонением перед памятью святого.

А вот ниже по улице, с левой стороны, вход в широкий пустын­ный двор, заросший травой. Тут стоят осыпавшиеся стены разрушен­ной мечети, вместо пола — бурьян и чертополох. Но в углу двора за­метно полуподвальное помещение с навязанными на решетку окна поминальными лоскутами — в помещении схоронен еще один святой человек; на могильной плите светится огонек небольшой керосиновой лампы.

Дальше выхожу на параллельную улицу, и тут сразу открывается вид на идущий далеко внизу караванный путь. Прямо перед глаза­ми — Джума-Соборная, то есть Пятничная, мечеть с пересохшим бас­сейном для омовения, превращенная новыми властями в зернохрани­лище. Далее кипящей жизнью по пятницам — в Шемахе это выходной день — «нижний базар». Часть лавок переехала в верхний город — говорят, что там слабее ощущаются подземные толчки, посещающие Шемаху. Но за бывшими лавками встает еще одно святилище — ме-

20

Книга первая: У МОРЯ АРАБИСТИКИ

четь Сары Топрак— «Желтая Земля». Она пока еще действует, но городские власти, кажется, решили разместить в ней тюрьму.

... Узорный минарет остается позади, я выхожу за город. Вот они — один, еще один, за ним еще — древние тутовые (шелковичные) сады, где ягоды — лакомство для людей, листья — для червяка-шелкопряда. Меж садов струится речка шириной в пару метров, глу­биной в полметра. Искусственное разведение шелкопряда составляло в середине века одно из главных занятий местных жителей, шемахин-ский (талеманский) шелк высоко ценился в Италии.

Идти дальше. В стороне от садов — мусульманское кладбище. Вертикально стоящие и наклонные плиты густо покрыты надписями. Что в этих надписях? Я не знал ни одной арабской буквы. Как эти бук­вы вьются, сплетаются, образуя художественное кружево!.. Однако мысль важнее красоты. Она творит красоту, а красота лишь отобража­ет мысль.

По мостику — на другой берег речки. От воды круто подымается гора. Узкая тропинка, впадающая в широкую дорогу, выводит меня наверх. Снова кладбище, но здесь кроме обычных могил — склепы, мавзолеи, группы памятников, собранных за высокими стенами без кровли. И вновь надписи, выполненные прекрасным, как музыка, таинственным, как вечность, арабским письмом. Люди умерли, они молчат. Буквы бессмертны, поэтому они говорили, говорят и будут говорить людям о людях. Арабские буквы поведали нам о Шехерезаде и ее чудесных повествованиях в течение тысячи и одной ночи. Но ведь это — первые струйки, исток великой реки арабской письменности, которую мне предстоит узнать, чтобы точно представить себе истории загадочного народа, создавшего эту письменность.