Читать «Сборник "Сотник" (4 книги)» онлайн - страница 743

— Вот ты как повернул? — Нинея удивленно вскинула брови. — Фигура, значит… Но, в общем, верно сказал. Теряют свою силу боги, когда становятся на одну доску с людьми… Потому вера — их сила, а церковь — слабость, ибо вера — от богов, а церковь — от людей. Люди, создавая церковь, берут себе часть силы бога и тем сильны становятся, как войско, во главе которого бог идет. Но сам бог при этом становится слабее — он вынужден считаться с тем, как и куда идут люди.

На славянских землях вера наша, от пращуров пришедшая, всегда крепка была, хотя церкви никогда не было. А христиане захотели себе заёмной силы. И, да — сильнее они стали через это, потому и верх берут сейчас. Но они присвоили силу бога и тем поставили и его жизнь в зависимость от жизни своей церкви: она не есть сам бог, и на нее управа найтись может, а потому, как только ее победят, и у бога сил не останется… Но про это мы после ещё поговорим как-нибудь, а сейчас нам надо вместе худшему злу противостоять.

— Ты о чем? — Мишка с интересом взглянул на старуху: только что перед ним сидела добрая бабушка, а теперь — властительница. Даже не боярыня — Повелительница.

"Эх, опоздала бабка родиться! Да и стартовые условия оказались не те. Или не на ту лошадь в молодости поставила… Ну нет у язычества будущего! А то ведь и княгиню Ольгу за пояс заткнула бы, доведись ей до настоящей ВЛАСТИ дорваться. Может, потому и ненавидит ее так люто, что самой на ее место хочется? Интересно, только ли за ведовство ее на костер собирались отправить, или там и борьба за власть? Наверняка не обошлось без этого…

Впрочем, неважно, тут своё бы разгрести. А костров нам не надо. Ну-ка, на какую такую священную войну она нас отправить намылилась? Да такую, что ради этого и сама креститься готова…"

— Худшее зло, сотник, это не вера чужая, а безверие! Темное, как болота незамерзаемые. Дна там нет. И души нет. А главное — всех, кто рядом оказывается, туда затягивает. Вот это страшно. Я однажды заглянула в такие глаза. Догадался, о ком я? — Нинея, прищурившись, не сводила с Мишки взгляда — ни дать ни взять, прицеливалась.

— Догадался… О боярине Журавле.

— О нем, Мишаня… Про второго их боярина ты уже знаешь?

— Знаю, боярыня, — Мишка выдержал взгляд Нинеи и дернул бровью. — А ты про него отчего раньше не говорила?

— Думала, не жилец уже, — она вздохнула. — Он от Журавля отличается, но слишком долго и слишком близко к той бездне ходил, вот и задело его… Хотела я его спасти, да не получилось — не послушал он меня, а Журавлю верил. Что ты с ними собираешься делать?

— Теперь тамошние бояре и мне родичи, — нахмурился Мишка. — А как с родичами разбираться — Лисовинов дело.

— Так я в ваши семейные дела и не встреваю, — спокойно кивнула бабка. — Но предупредить должна. Какие бы договоры с Журавлем не заключили — не уживетесь вы. Он сила неуправляемая. И сила страшная, ибо держится на безверии. И если эту силу не остановить, то она всех вокруг себя убивать будет, как боярина Данилу. Не Журавль, а сила, что в нем живет. Волхв тамошний хотел с этой силой в одиночку справиться, чтобы против христиан ее обернуть, но она его подмяла и не заметила. Ему, как и отцу Михаилу, страсть глаза застит — на костер взойдет, а кресту не поклонится.