Читать «Санкт-Петербургские вечера» онлайн - страница 2

Солнце, которое в умеренных поясах устремляется к западу, оставляя за собою лишь мимолетные сумерки, здесь движется медленно, касаясь земли, — как будто покидает ее с сожалением. Его окруженный красноватой дымкой диск катится, подобно огненной колеснице, над сумрачными лесами, замыкающими горизонт, и лучи его, отражаясь в окнах дворцов, кажутся зрителю огромным пожаром.

Обыкновенно у больших рек бывают глубокие русла и обрывистые берега, сообщающие им вид дикий и пустынный. Полноводная же Нева течет посреди великолепного города, ее прозрачные воды касаются зелени островов, заключенных в ее объятия, и на всем своем протяжении она опоясана двумя гранитными набережными, протянувшимися вдаль на необозримое пространство. Подобное же великолепие — ни образца, ни подражания для него не найти — повторяется в трех больших каналах, пересекающих столицу.

Тысячи лодок, двигаясь наперерез друг другу, бороздят воды реки во всех направлениях; вдалеке виднеются иностранные суда — они складывают паруса и бросают якорь. Плоды жарких стран и разнообразнейшие произведения всего мира доставляют они к полюсу. Ослепительнояркие птицы Америки проплывают по Неве вместе с целыми рощами апельсинов, и здесь они вновь встречают кокос, ананас, лимон — словом, все плоды своей родины. И вот уже состоятельный русский завладевает представленными ему богатствами, щедрою рукою бросая золото алчному купцу.

Порою нам встречались щеголевато разукрашенные шлюпки; весла на них уже убрали, и они тихо предались безмятежному течению великолепной реки. Гребцы затянули народный напев, меж тем как их хозяева в молчании наслаждались красотою окрестных видов и спокойствием ночи.

А вот на длинной барке промчалась мимо нас свадьба богатых негоциантов. Обшитый золотой бахромой малиновый балдахин укрывал молодую чету и ее родственников. Русские музыканты, сидевшие между гребцами, устремляли вдаль шумные звуки своих рогов. Подобного рода музыка принадлежит одной лишь России, являясь, вероятно, единственным оригинальным творением этой еще молодой нации. До сих пор живы многие, знавшие ее изобретателя,⁽³⁾ имя коего неизменно пробуждает на его родине воспоминания о старинном гостеприимстве, изысканной роскоши и благородных увеселениях. Удивительная мелодия! Яркий символ, созданный скорее для рассудка, нежели для слуха. И что за дело произведению до того, ведают ли сами инструменты, что творят; двадцать или тридцать автоматов совместным действием порождают мысль, чуждую каждому из них в отдельности, ибо в индивидууме лишь слепой механизм; тонкий расчет, величественная гармония заключены в целом.

На берегу Невы, на краю громадной Исаакиевской площади высится конная статуя Петра I. Суровое его лицо обращено в сторону реки и, кажется, до сих пор оживляет судоходство, созданное гением основателя города. Все, что слышит ухо, все, что на великолепной этой сцене созерцает глаз, существует лишь благодаря решению того могучего ума, который повелел подняться из болот стольким пышным зданиям. На этих унылых берегах, откуда, казалось бы, сама природа изгнала всякую жизнь, заложил Петр свою столицу и создал себе подданных. Страшная его десница и поныне простерта над головами их потомков, теснящихся вокруг царственного монумента — и не постичь, глядя на эту бронзовую длань, грозит она или защищает.