Читать «Роддом, или Поздняя беременность. Кадры 27-37» онлайн - страница 76

– Ой-ой!.. – чуть скривилась красивая девушка на краешке стула. – Я редактор передачи «Членом по столу». Вы снимались у нас, на эмтээрка «Май», тема была «Аборт – в надлежащую волну».

– Чем? Где? Куда? – пробормотала Мальцева.

– Членом. На московской телерадиокомпании. В надлежащую волну! Там на вас ещё три мужичонки накинулись! – с милой улыбкой сказала передышавшая схватку молоденькая хорошенькая роженица.

– А-а-а! – с каким-то даже экзистенциальным облегчением выдохнула Татьяна Георгиевна.

Она вспомнила эту милую, приятную, улыбчивую девочку. И московскую телерадиокомпанию, где запись передачи не задержали ни на секунду. И где такая же разухабистая, с лёгким флёром панибратства, видимо, присущего всему цеху, гримёрша не стала сурьмить ей брови и ресницы, выслушала её пожелания на предмет цвета теней для век и – самое главное! – не стала делать из неё залакированного насмерть пуделя, а порекомендовала оставить всё, как есть. Потому что «это ваш стиль, вам идёт, если живенько, то можно!»

Инфоповодом для передачи «Аборт – в надлежащую волну» явилось постановление о селективных абортах в одной из прошлых союзных республик, ныне – независимого мусульманского государства, где мальчики считаются большей ценностью, чем девочки. Потому в этом самом государстве было принято решение разрешать аборт, если плод женского пола. За обмусоливание разнообразных морально-этических, нравственных и физиологических аспектов данной темы радостно схватились наши телевизионщики, которым бы погорячей и позабористей. А там – хоть трава не расти. Формат передачи «Членом по столу» предполагал героев, противников и сторонников. В данном случае не селективного аборта в стране, ныне не имеющей никакого отношения к России, кроме ещё не окончательно вымерших русскоговорящих среди коренного населения, а прерывания беременности как такового. Татьяна Георгиевна отчего-то была приглашена в главные герои передачи, хотя ни одного аборта не сделала. Хм, двоякое утверждение: не сделала ни одного аборта. Абортов она, разумеется, выполнила множество. И в раннем сроке, и по медицинским показаниям. Но она не сделала ни одного аборта. Или всё-таки сделала? “This dark assertion will be illuminated later on”, как сказал бы старичок О.Генри. Или бы продекламировал рыжий знаток литературы Родин Сергей Станиславович.

Не такая неуютная, но тоже весьма сараюшного вида студия (нет, как они выглядят так красиво на экранах, представляя собой в жизни полнейшее убожество?!), была зонирована следующим образом: слева от подиума, по которому живенько рысачил коротышка-ведущий, была тумба, за ней стояли «противники», справа – тумба со «сторонниками». Перед самим подиумом располагались два кресла для главных гостей. Позади амфитеатром громоздились скамьи со зрителями, аплодирующими и смеющимися по сигналу, и Татьяна Георгиевна представить себе не могла, что это за люди, где их находят и на каком аркане сюда тянут. А она что тут делает?