Читать «Роддом, или Поздняя беременность. Кадры 27-37» онлайн - страница 78

– Боже, какая безвкусица! – прошептала Татьяна Георгиевна себе под нос.

– Тишина в студии!!! И вы, гость в кресле, не качайтесь!

«Просто актриса» бросила на Мальцеву укоризненный взгляд. Но мягкий такой, как учительница младших классов. Мало ли. Настоящий гинеколог. Вдруг пригодится? Надо не забыть взять визитку после съёмок. Татьяна Георгиевна осадила мягкое кресло. Бедному Шашкину в третий раз пришлось произносить неудобоваримую тарабарщину.

– …щуюволнуисегодняунасвгостях, – багровея от недостатка кислорода и втягивая нужные химические элементы из среды, по всей видимости, жабрами, без паузы тараторил ведущий, – основательцентраостановимубийство… – Далее следовали имя-фамилия, которые Татьяна Георгиевна не смогла вычленить из потока речи. – А-а-а, – всё-таки наполнил лёгкие воздухом Шашкин, – а-таа-а-кжеещё-о-о-один-прола-а-айфер-и-борец-за-права-эмбриоо-о-нов…

И снова Мальцева не поняла ни имени, ни фамилии, хотя дикция у Шашкина была безупречная. Видимо, это был какой-то профессиональный фокус, ну или у Татьяны Георгиевны внезапно приключилась избирательная глухота.

Со стороны противников – точнее сказать: ратующих за категорическое запрещение абортов даже по медицинским показаниям – был ещё один мужичонка в дешёвеньком помятом пиджачке. Юрист. Со стороны «сторонников» – вернее: людей с головой, понимающих, что аборт – это плохо, но временами необходимо и что категорический запрет легальных абортов ведёт лишь к всплеску абортов криминальных – так же был юрист. Куда более спокойный и солидный дядя. Куда более образованный и умеющий вести вежливую аргументированную беседу, как показало дальнейшее развитие событий. А так же две женщины: профессор акушер-гинеколог Ольга Кустотина и депутат, фамилии которой Мальцева не запомнила. У депутата голос был такой же визгливый, как у пришибленных пролайферов, но вещи она говорила неглупые. Интеллигентную Ольгу Кустотину мужичонки так закидали шапками, что толком и слова не давали профессору акушеру-гинекологу сказать. И в какой-то момент Татьяне Георгиевне надоело слушать про то, что «бабы должны рожать!», «в стране не хватает солдат и рабочих!», «врачей-убийц – к ответу!», «жизнь – священное право каждой делящейся клетки!» – и она, включив так обожаемое Паниным ситуативное глубокое контральто на полную мощность, певуче, гулко и сильно затянула:

– А я вооообще за права бактерий и категорическую отмену антибиотиков и мыла!

На мгновение в студии воцарилась «тишина неожиданности». Хихикнула Оля Кустотина. Засмеялись в зрительном зале безо всякого сигнала. Не дожидаясь каких-либо указаний от ведущего или «студийного голоса сверху», пользуясь их внезапной ошарашенностью, Татьяна Георгиевна так же гулко и сильно и так же спокойно обратилась к мужичку – основателю центра «Остановим убийство»:

– Извините, у вас дети есть?