Читать «Робур-завоеватель - английский и русский параллельные тексты» онлайн - страница 4

Жюль Верн

At the Meteorological Observatory on the Puy de Dome the light had been observed between one and two o'clock in the morning; at Mont Ventoux in Provence it had been seen between two and three o'clock; at Nice it had been noticed between three and four o'clock; while at the Semnoz Alps between Annecy, Le Bourget, and Le L?man, it had been detected just as the zenith was paling with the dawn. В метеорологической обсерватории Пюи-де-Дом его наблюдали между часом и двумя ночи; в Мон-Ванту, в Провансе, - между двумя и тремя часами утра; в Ницце - между тремя и четырьмя часами; наконец, в Альпах, между Аннеси, Бурже и Женевским озером, - в ту минуту, когда заря позолотила небосклон.
Now it evidently would not do to disregard these observations altogether. Очевидно, было бы неправильно отвергать все эти наблюдения целиком.
There could be no doubt that a light had been observed at different places, in succession, at intervals, during some hours. Не оставалось ни малейшего сомнения, что свет последовательно видели в разных местах на протяжении нескольких часов.
Hence, whether it had been produced from many centers in the terrestrial atmosphere, or from one center, it was plain that the light must have traveled at a speed of over one hundred and twenty miles an hour. Таким образом, либо его излучали различные источники, двигавшиеся в земной атмосфере, либо он был обязан своим происхождением одному источнику, который перемещался со скоростью около двухсот километров в час.
In the United Kingdom there was much perplexity. Однако наблюдалось ли хоть раз что-либо необычное в атмосфере при дневном освещении? Никогда! Не раздавались ли по крайней мере в воздушных сферах звуки трубы? Нет! Призыва трубы ни разу не слышали между восходом и закатом солнца. В Соединенном королевстве все пребывали в полной растерянности.
The observatories were not in agreement. Обсерватории никак не могли договориться.
Greenwich would not consent to the proposition of Oxford. They were agreed on one point, however, and that was: "It was nothing at all!" Гринвич не соглашался с Оксфордом, хотя обе обсерватории настаивали на том, что "ничего не произошло".
But, said one, "It was an optical illusion!" - Оптический обман! - утверждал Гринвич.
While the, other contended that, "It was an acoustical illusion!" - Акустический обман! - возражал Оксфорд.
And so they disputed. Вокруг этого и велись споры.
Something, however, was, it will be seen, common to both "It was an illusion." Но в одном они сходились: все это обман!
Between the observatory of Berlin and the observatory of Vienna the discussion threatened to end in international complications; but Russia, in the person of the director of the observatory at Pulkowa, showed that both were right. It all depended on the point of view from which they attacked the phenomenon, which, though impossible in theory, was possible in practice. Дискуссия среди берлинских и венских астрономов грозила привести к международным осложнениям. Но Россия устами директора Пулковской обсерватории разъяснила, что обе стороны правы: все определяла точка зрения, от которой они отправлялись, пытаясь выяснить природу загадочного явления, невозможного в теории, но оказавшегося возможным в действительности.