Читать «Религия и наука: история и современность» онлайн - страница 379

2. Зло и страдание. Человеческий грех можно понимать как следствие человеческой свободы и незащищенности. Страдания в человеческом мире и в природе более не следует считать Божьим наказанием за грехи или необъяснимой аномалией. Способность чувствовать боль неизбежно сопутствует большему осознанию и глубине опыта. Большая способность ранить других — это побочный продукт новых форм взаимозависимости на высших уровнях жизни. В эволюционирующем мире борьба и противоречивые цели неотделимы от реализации большей ценности. Принимая ограничения власти Бога, мы избегаем обвинения Его в частных проявлениях зла и страдания; мы можем признавать, что в этой ситуации они противоречат божественным целям. Вместо Бога-судьи, отмеряющего нам заслуженную кару, мы видим Бога-друга, который разделяет наши страдания и трудится вместе с нами ради их искупления.

3. «Мужские» и «женские» качества. В классическом представлении о Боге сильно перевешивали качества, которые наша культура определяет как «мужские» достоинства: сила, рациональность, независимость и бесстрастность. В противовес этому, представители богословия процесса приписывают Богу и то, что наша культура считает «женскими» добродетелями: заботливость, чувствительность, взаимозависимость и отзывчивость. Эти авторы говорят о божественных доброте, терпении и отзывчивой любви. Типичный мужской образ управления и самодостаточности они отвергают в пользу образов участия, воспитания и сотрудничества. Порой может казаться, что, выступая против монархической модели божественной власти, сторонники парадигмы процесса изображают Бога бессильным, но на самом деле они указывают на альтернативные формы власти как в божественной, так и в человеческой жизни. Власть как управление — это игра с суммарным нулевым итогом: чем больше выигрыш одной стороны, тем больше проигрыш другой. Власть как наделение полномочиями это игра с положительным итогом. Цель в изображении и божественных, и человеческих добродетелей заключается в том, чтобы совместить мужские и женские атрибуты в рамках новой целостности, подобной более широкому единству, в котором, с точки зрения даосизма, объединяются противоположные качества инь и янь.

4. Межрелигиозный диалог. В противоположность претензиям на исключительность, характерным для классического теизма, богословие процесса позволяет нам признавать творческое действие Бога повсюду в природе и истории. Но оно также дает возможность говорить об особенностях проявления божественного начала в отдельных традициях, а также в жизни и опыте отдельных личностей. В отличие от деизма, богословие процесса отстаивает идею продолжающегося действия Бога в мире, включая и действия в особых условиях, которые раскрывают цели Бога с исключительной глубиной и ясностью. Такая схема должна способствовать поиску путей диалога между мировыми религиями в качестве альтернативы как воинствующему абсолютизму, так и расплывчатому релятивизму (глава 6). Мы можем признавать, что уходим корнями в какую-то одну культуру, но при этом оставаться открытыми для опыта других культур.