Читать «Рассказы о Гайдаре» онлайн - страница 21
Борис Емельянов
Весь этот день мы удачно и дружно охотились в лесу.
А ночью к нам на стан пожаловали волки. Они тоже решили поохотиться — за нашими собаками. Мы спали в палатке. Мелкий дождь стучал по тугому брезенту...
Рыча и визжа, прямо по нашим головам влетели в палатку одна за другой четыре собаки. Томка залез ко мне под одеяло, рыжий Васька сел на голову к Гайдару, Грайка забилась за чемоданы и долго там дрожала и со страха по-человечьи всхлипывала, а мохнатый чёрный Бумба даже икать стал от ужаса. Только один маленький Кутька никого не испугался. Он был полным несмышлёным дураком и в том, что страшно, что нет, ещё не разбирался.
Храбро он стоял у входа в палатку и злобно лаял в темноту. Там, в кустах, на едва заметной песчаной дорожке мелькали серые тени. Мы выскочили с ружьями. Тени исчезли.
Внутри палатки сидели рядышком наши псы. Уж такие они были тихие, такие вежливые! Казалось, никогда не было на земле лучших друзей.
— Ну что? — сказал Гайдар, заглядывая в палатку. — Поняли вы или нет, что смысла нет ссориться друг с другом, когда столько злых настоящих врагов живёт на земле?
Собаки, конечно, промолчали, а мы сказали, что поняли, и поблагодарили Гайдара за науку.
Маленькому Кутьке мы утром смастерили ошейник и привязали к нему большую медаль, которую Гайдар вырезал из старой консервной банки.
Очень мне хочется опять побывать на Урале, постоять вечером у песчаной косы и послушать: не стучат ли за косой вёсла, не скрипят ли уключины. Всё хорошее должно оставаться в памяти у человека.
СВЕТ
Одиннадцать лет подряд мы ездили на охоту на Урал без Гайдара. К тому времени, когда Гайдар собрался поехать с нами, у нас, старых уральцев, образовались уже свои привычки и традиции.
У нас была своя охотничья уральская песня, которую мы пели по вечерам у костра, свой дед Захар в посёлке Коловёртном, у которого мы всегда ели арбузы и пили кислое молоко, и даже своя старая, седая волчица, которая жила в степи около пятнадцатого аула. Все одиннадцать лет мы гонялись за ней понапрасну.
У нас было и своё любимое развлечение, которое мы позволяли себе ежегодно.
В хорошую, ясную ночь мы выволакивали на реку сухой пень, или выворотень, накладывали на него хворост, тихонько заводили пень-выворотень вверх по реке, поджигали и на самом стремени реки отпускали.
Ночью мимо нашего стана плыл пылающий факел, красиво освещая тёмные берега Урала. Соцветие огня и темноты нравилось нам.
Огонь проплывал по реке, скрывался за поворотом, и снова мы погружались в тёмную летнюю ночь.
Очарование длилось недолго: хорошо, если за все одиннадцать лет мы полчаса простояли на берегу, озарённые плывущим огнём.
В этом году всё получилось не так.
Едва лишь показалось вдали оправленное в темноту золотое сияние, Гайдар схватил меня за руку.
Огонь плыл под берегом, тёмные ветви прибрежных деревьев склонялись над ним дремуче и спокойно. Удивлённо крикнула птица в лесу, затрещали кусты, с яра осыпался в воду песок: испуганный зверь уходил от близкого огня, и снова всё стихло.
Чуть потрескивая, роняя в воду крупные, как звёзды, искры, плавучий костёр уплывал от нас всё дальше и дальше.