Читать «Рассказы о Гайдаре» онлайн - страница 11

— Не горюй, Энка, и не расстраивайся, — сказал он, — хуже было бы, если бы чемодан у меня был знаменитый, а сам я — так себе.

Гайдар прыгнул на ступеньку вагона, и поезд тронулся.

А Энка долго стоял на платформе.

Недавно мне пришлось побывать в Поваровке. Я поехал по старому гайдаровскому пути, прошёл по много раз исхоженным Гайдаром тропинкам и увидел, что рассказ нужно дописать.

Вырубленный фашистами лес вырос. Тоненькие кудрявые берёзки стоят на вырубке. Далеко за рост человека перемахнули пушистые молодые ёлки. Стройные, тонкие липы и рябины посажены у дороги.

Детский дом имени 8 Марта стоит в молодом, прозрачном, чудесном лесу. Дом отстроен заново. В кустах вокруг дома бегают во весь дух новые Гришки, Петьки и Энки.

В старом овраге за дорогой я нашёл ржавую немецкую бомбу. Сапёры-подрывники вывинтили из неё взрыватели, вытащили взрывчатку и бросили уродливую, никому больше не опасную оболочку в овраг.

Ржавчина во многих местах проела железо. В дыры густо полезла зелёная трава, и шустрый одуванчик высунул свой весёлый жёлтый лобик из разинутой пасти фашистского страшилища.

Видно было, что скоро и следа не останется от этого гадкого мусора. Всё вокруг росло, зеленело, цвело. Вспомнилось мне, как нежно и мужественно любил Гайдар эту несгибаемую и неувядаемую, родную цветущую землю, и на душе у меня стало легко.

СЛУЧАЙ

Площадка прицепного трамвайного вагона была переполнена. На остановке у Никитских ворот втиснулись сюда ещё люди: старушка с полосатым мешком за плечами, старик с корзинкой, высокий плотный человек в кавалерийской шинели и чёрной кубанке и ещё один человек с острым носом, в наглухо застёгнутом пальто и серой кепке.

Последним в трамвай влез бедно одетый юноша с книжками под мышкой. Сразу юношу затолкали и впихнули в середину площадки.

Растерянно глядя на кондуктора, шарил он по карманам в поисках гривенника, следуемого за проезд, и радостно улыбнулся, когда гривенник нашёлся.

Мало кто выходил из вагона. Проехали Пушкинскую площадь, Петровские ворота, трамвай стал спускаться с горы к Трубной площади, и вот здесь, несмотря на великую тесноту и давку, человек в серой кепке заметил, что кавалерист в шинели лезет потихоньку в карман к юноше с книжками.

Вор был схвачен за руку на месте преступления. Все закричали и заволновались, трамвай остановился, и толпа с площадки высыпала на улицу. Только один старичок ткнул на прощанье корзинкой жулика в спину, удобно устроился на пустой площадке и поехал по своим делам дальше.

На улице толпа разрослась и забурлила так, что постовой милиционер долго упрашивал: «Граждане, тише! К порядку, граждане!», прежде чем понял, в чём дело.

Кричали и волновались девушки, ребята, человек в серой кепке, но злее всех была, кажется, старушка с полосатым тиковым мешком. Так и лезла она вперёд на жулика, махая перед собой маленькими сморщенными кулачками.

— На кого польстился! — орала старушка. — У кого хотел отнять последнюю рубашку!